Война гармонии

– Конечно, – заверил ее брат, погладив по плечу. – Все, от первого до последнего слова, – он отхлебнул глоток эля и начал:

– Не сомневаюсь, обо всем происходившем в Сарроннине до решающей битвы и о ней самой вы уже слышали от Гуннара. Мой же рассказ начнется с того момента...

Солнце уже коснулось вершин низких холмов за вишневыми и ябрушевыми садами, когда Джастин закончил свое повествования о скитаниях по Кандару словами: «А корабль пришвартовался в Найлане, на пристани меня ждали Гуннар и Алтара».

Лишь после этого, спохватившись, он развязал котомку, вынул оттуда три отложенных для родных шкатулочки и вручил их Элизабет, Кирлин и Горасу.

– Какая прелесть! – пискнула Элизабет. – Это правда мне?

– Конечно. Подарок от Дайалы.

Горас внимательно рассмотрел шкатулку и осторожно поставил ее на стол. Кирлин тоже отнеслась к подарку с большим вниманием.

– Она превеликая искусница, эта Дайала, не так ли? – сказал Горас.

– О да.

– И это она спасла тебя в Каменных Буграх, а потом помогла вернуться домой! Мы все многим ей обязаны, верно? – голос отца звучал совсем тихо.

– Не столь многим, как может показаться, – возразил Джастин. – Скорее, мы с ней оба попали в сети замысла ангелов.

– Ты ведь любишь ее, правда?

– Да.

– Но она же друида! – изумленно воскликнула Элизабет.

«Я тоже друид», – подумал Джастин, но вслух этих слов не произнес.

Горас и его жена переглянулись.

– Я так понимаю, что ты не останешься, – промолвил отец.

– Глупости! – пылко возразила Элизабет. – Он же к нам приехал, у нас и останется! Передумает. Должен передумать!

– Я пробуду здесь несколько дней, сколько смогу, – пообещал Джастин. – Но Алтара говорит, что меня могут вызвать для разговора в Совет.

– Вот уж в этом я ничуть не сомневаюсь, – промолвила Кирлин. – А потом ты намерен вернуться в Наклос?

– Ничего не понимаю, – пролепетала Элизабет, глядя то на отца, то на мать. – Он чуть не сложил в Кандаре голову, а вы оба, похоже, считаете его возвращение туда чем-то само собой разумеющимся!

– Думаю, это во многом связано с той друидой, – заметил Горас.

– Не может быть, чтобы она околдовала нашего Джастина! Ну что ты молчишь? Скажи, что это не так! Джастин!

– Дело не в этом. Просто мне нужно попасть в Фэрхэвен.

Глаза Элизабет расширились:

– Ну уж это и вовсе бред! Ты хоть сам понимаешь, что говоришь?

– Сестричка, посмотри на меня. Присмотрись ко мне своим чувством гармонии.

Элизабет устремила взгляд на брата, на миг замерла, а потом поежилась и опустила глаза.

– Ну, дочурка, что ты там углядела? – спросил Горас.

– Он... его гармония... там нет хаоса, который не был бы связан. Даже у Гуннара – у Гуннара! – есть вкрапления неприкаянного хаоса. А у Джастина нет, – с запинкой произнесла Элизабет, прежде чем снова поднять глаза. – Теперь я вижу, что и насчет Фэрхэвена ты не шутил. Эти друиды что-то с тобой сделали. Но зачем? Почему с тобой?

– Да, я говорил серьезно. Но друиды ничего со мной не делали, решительно ничего. Это мне надлежит сделать то, что должно. Сделать ради всех нас, – Джастин чувствовал, что слова его звучат излишне выспренно, однако это не мешало им оставаться правдивыми. – Но я вовсе не тороплюсь за море, – поспешно заключил он. – У меня еще много дел здесь.

– Вот и прекрасно! – воскликнула Элизабет.

– Признаюсь, меня это тоже радует, – поддержала дочку Кирлин.

Провожая взглядом отца, который отправился на кухню, Джастин улыбался. Однако глаза у него щипало, и ему пришлось отвернуться в сторону сада, туда, где в сгущавшихся сумерках еще угадывались очертания знакомых с детства яблонь.

103

– Ты уж прости за то, что была вынуждена сократить время твоего отдыха в кругу семьи, но члены Совета настойчиво требуют...

– Алтара! – прервал Джастин, наверное, уже пятое по счету извинение, услышанное за три дня их совместного пути из Уондернота. – Ничего ты не сократила. На обратном пути мы снова остановимся в Уондерноте. Так что не переживай.

– Нет, сократила. А они не видели тебя больше года и даже весточки не получали...

Джастин глубоко вздохнул, думая о том, что ждет его после встречи с членами Совета. Возвращение в Кандар будет нелегким, но теперь – после того, как он воочию убедился в... поверхностном и одностороннем характере хваленой гармонии Отшельничьего – выбора у него действительно не осталось.

– Ты рассказал мне не все, – заметила Алтара.

– Тут ты права.

– Что же случилось с беспечным Джастином, который так потешался над устаревшим оружием?

– Может быть, ты заметила, что я и теперь не ношу оружия, – отозвался он, постаравшись придать голосу беззаботность.

– Заметила. Так же как и то, что тогда ты отшучивался, а теперь более чем серьезен, – сказала Алтара и указала вперед. – Смотри, вот Черный Чертог.