Война глазами дневников

«…Когда мы пришли в Сталинград, нас было 140 человек, а к 1 сентября, после двухнедельных боев, осталось только 16. Все остальные ранены и убиты. У нас нет ни одного офицера, и командование подразделением вынужден был взять на себя унтер‐офицер. Из Сталинграда ежедневно вывозят в тыл до тысячи раненых. Как ты видишь, потери у нас немалые…»

Из дневника унтер‐офицера Иозефа Шаффштейна:

«28 октября 1942 г. Здесь настоящий ад. Пикирующие бомбардировщики и артиллерия. 29 октября. Жаркий для меня день… Жуткая для меня деятельность авиации. 2 ноября. Ночью колоссальная деятельность авиации. Из головы не выходит мысль, что твой конец близок. Наши атаки безуспешны. Ротный старшина Лар убит. 3 ноября. Унтер‐офицер Фридрих убит. 8 ноября. Снова и снова воздушные налеты. Никто не знает, будет ли он жив через час…»

Из книги британского писателя и историка Энтони Бивора «Сталинград»:

«…Бои на Мамаевом кургане продолжались. Немецкая тяжелая артиллерия продолжала обстреливать русские позиции еще в течение двух месяцев. Василий Гроссман так писал об этих сражениях: «Снаряды вздымали землю высоко в воздух, затем глина под действием силы тяжести падала вниз, а мелкая пыль взвивалась в небо. Горы трупов кругом, которых то засыпало землей, то вновь выбрасывало на поверхность».

Много лет спустя на Мамаевом кургане были обнаружены скелеты немецкого и русского солдата, которые, судя по всему, закололи друг друга штыками. По утверждению Жукова, «то были очень тяжелые для Сталинграда дни». Посол США в Москве считал, что дни города сочтены. Да и в Кремле мало кто в этом сомневался. Вечером 16 сентября Поскребышев, ни слова не говоря, вошел в кабинет Сталина и положил на стол шифрограмму Главного разведывательного управления Генерального штаба. Это был перевод радиообращения из Берлина: «Несокрушимые германские войска захватили Сталинград. Россия разрезана на две части – север и юг – и скоро прекратит свое существование как суверенное государство».

Сталин несколько раз перечитал донесение и молча, встал у окна. Затем приказал Поскребышеву немедленно соединить его со Ставкой. По телефону он зачитал приказ: «Еременко и Хрущеву немедленно доложить обстановку в Сталинграде. Действительно ли город захвачен немцами?» Сталин потребовал прямого и правдивого ответа.

На самом деле опасность захвата Сталинграда уже миновала. Дивизия Родимцева подоспела как раз вовремя. На подходе стояла 95‐я стрелковая дивизия Горишного и бригада морской пехоты, призванные усилить 35‐ю стрелковую дивизию, сражавшуюся южнее Царицы…»