Немцы маршируют со своими песнями. Население уже не может равнодушно относиться к их песне, думает, когда же это все кончится, с радостью собирает разбросанные советскими летчиками листовки. Крестьяне‐хлеборобы радовались приходу немцев, ожидая, что откроется свобода – ни заготовок, ни налогов. А получилось наоборот – все немцам давай подчистую. Теперь уже 80% ждут ухода немцев. В городе тоже. Даже те, кто пооткрывал свои мастерские, поговаривают, что пожертвовали бы ими, лишь бы ушли немцы. Одни лишь бывшие собственники домов да буржуи с попами и разная свора, начавшая творить спекулятивные дела, еще надеется пожить. Но в связи с отправкой в Германию (а их тоже не милуют) у многих уже мнение другое…
По городу вывешено объявление с призывом о помощи по выявлению партизан. Вознаграждение в городе до 1000 рублей, а в деревне – двойной надел земли на вечное пользование.
Девять месяцев со дня вступления немцев в Таганрог. Наплыв нищих. На каждом углу сидят с протянутыми руками. Смертность очень велика, в особенности пожилых людей. Вокруг кладбища в домах открылись гробовые мастерские. Гроб стоит 500 рублей. Людей, опухших от недоедания, по городу 50%. У немецких кухонь толпится масса детей, женщин и старух, чтобы им раздали оскребки или забракованную врачом пищу, многие этим только и живут…
В 7 часов вечера зашли два немца СС, ищут квартиру ночевать, но, узнав, что я живу один, ушли, они искали, где есть барышни или молодые женщины. Немного позднее пришел один немец. Хотя и плохо, но говорит по‐русски. Узнав, что благодаря войне у меня в могилу ушли трое, сказал, что война нехорошо, что он уже 4 года на фронте, что тоже есть семья и надоело воевать. Я задал вопрос: а зачем воевать, чего Германии нужно?
Помолчав немного, он начал отвечать, что в России есть нехорошие люди, которые хороших людей обижают. На вопрос, кто плохие и кто хорошие, ответил: плохой – коммунист, а хороший тот, кто не желает, чтобы была советская власть, т.е. против коммунистов.
Тех, кто не хочет коммунистов, высылают в далекие места, где холодная зима, и они работают в кандалах до смерти. Германия хочет коммунистов истребить. Местность ту он не мог указать, долго думал, а когда я сказал: «В Сибирь?» – он с восторгом повторил несколько раз: «Я, я, в Сибирь».
Я сказал, что прожил в Сибири 15 лет. Он с удивлением стал спрашивать меня: правильно ли он говорит и что я тоже был сослан и ходил в кандалах? Но я ему стал рассказывать, что все неправда, в Сибири никто в кандалах не ходит, и люди уже смирились, что можно хорошо жить и без царя, и без капиталистов.
Когда я ему задал вопрос, откуда он знает о хороших и нехороших людях и о Сибири, он мне сказал, что у них все так знают, читают в газетах. И даже помотал головой, но очень мне благодарен, что я ему все как есть рассказал. Утром попрощался и добавил, что войне скоро капут, и он пойдет к своей семье.
В 3 часа ночи немецкие катера с баржами пытались пройти в порт, но были атакованы нашими самолетами и подняли белые флаги. В 8 утра явилась советская разведка, а за нею войска. Население с восторгом встречало освободителей. Радость у всех на лицах, видно, немцы так насолили, что будут помнить долго.
Итак, Таганрог дольше всех городов в Ростовской области находился в оккупации во время Великой Отечественной войны в 1941–1943 годах. Он был освобожден 30 августа 1943 года 130‐й стрелковой дивизией (СД) под командованием Константина Сычева и 416‐й СД под командованием Дмитрия Сызранова. В тот же день Верховный главнокомандующий И.В. Сталин отдал приказ командующему Южным фронтом, ставшим 20 октября 1943 года 4‐м Украинским фронтом, генерал‐полковнику Ф.И. Толбухину присвоить почетные наименования 130‐й СД и 416‐й СД в честь города Таганрога. И 30 августа в 19.30 произвести артиллерийский салют из двадцати залпов в честь войск, освободивших Ростовскую область и Таганрог.
Жители Таганрога собирали деньги на строительство танковой колонны «Таганрог», которая была построена и передана танковой армии генерала Павла Рыбалко. Некоторые из этих танков с надписями «Таганрог» участвовали в битве за Берлин.
Часть VIII
Детская правда о войне
Рано взрослеют дети во время войны. И сколько бы времени ни прошло, не сотрутся из памяти события тех дней. Это невозможно забыть…
Детскую правду о войне мы читали, как правило, из дневника 11‐летней советской школьницы Тани Савичевой, которая с начала блокады Ленинграда начала вести дневник в записной книжке. Мы знали, что почти вся семья Тани Савичевой погибла с декабря 1941‐го по май 1942 года.