Война грязных искусств

Уцелевшие охранники уже сгребали себя с пола и спешили убраться отсюда подальше. Никто из них на нас даже не оглянулся — всё и так было понятно: наведались адепты с приличным кодо, и лучше унести ноги, пока их не переломали.

Кабинет опустел. Двери закрылись.

Только один телохранитель остался лежать мёртвым в углу.

— Теперь поговорим, мистер Бруно? — спросил я.

Тот не сводил с меня глаз.

— Я… я не понимаю… господа… — опять шёпотом произнёс он. — Кто вы такие?.. Я не понимаю… С каких пор в Лэнсоме вдруг стали брать адептов на службу? Не понимаю… агент Питон…

Пока он шептал, я положил руку на стол и отодвинул его от стены, применив слабосильный кинетический эрг.

Бруно с хрипом выдохнул и дрожащей рукой схватился за низ живота и пах — именно эти части тела побывали под прессом деревянной махины.

Возможно, на месяцок-другой мистеру Джакомо Бруно придётся воздержаться от оргий с официантками.

Он доковылял до своего кресла и грузно в него опустился. Снова выдохнул, будто невыносимо устал. Дарт тоже уселся в кресло и с тихим стоном боли вытянул раненую ногу.

— Агент Питон, послушайте… давайте не будем нервничать и проясним всё же, что происходит, — предложил Бруно.

Он наконец перестал шептать и перешёл на более-менее уверенную речь. Видимо, понял, что ни убивать, ни арестовывать мы его не планируем.

— Я не агент, мистер Бруно. И я вас первым просил не нервничать. Мы вам не враги.

Мужчина сглотнул и покосился на мой значок.

— А кто вы тогда?

— Неважно, кто мы. Главное, что мы с вами на одной стороне. Я не против повстанческих отрядов. Финансируйте, бога ради. Мне плевать. У меня есть пара вопросов, которые никак не связаны с вашей подпольной деятельностью.

Он нахмурился и будто даже обиделся.

— Какого ж хрена вы сразу не спросили?

— А вы бы ответили? — уточнил я с напором.

Бруно снова потёр пах.

— Чёрт знает что, господа… — поморщился он. Потом посмотрел на меня и вздохнул: — Задавайте свои вопросы, мистер Питон. По вашей физиономии вижу, что не отвяжетесь. Отвечу, на что смогу. Но если чего не знаю, того не знаю.

* * *

Я глянул на Дарта, потом — на его правую ногу. Штанина пропиталась кровью до самого колена.

На мой немой вопрос он среагировал слабой улыбкой.

— Жить буду, но желательно поторопиться.

Я бы мог обезболить его рану на время, применив рунное искусство. Однако не стал ничего делать.

Не очень хотелось бы демонстрировать свои навыки мистеру Бруно. Он знал, что я адепт, и этого было достаточно. Какой конкретно я адепт — не его ума дело, а Дарт может и потерпеть.

Я повернулся к Бруно и указал рукой себе за спину.

— Те портреты на стене. Кто эти люди?

Бруно ожидал любого вопроса, но только не такого.

От удивления он приоткрыл рот. Показалось даже, что его тёмные кудри немного распрямились, щетина поредела, да и загар сошёл.

Управляющий на портреты даже не взглянул. Он продолжал пялиться на меня, а в его глазах читалось: «Ты идиот, малец? Ты б ещё про погоду спросил…».

— Не понял… портреты? — вскинул он брови.

— Да, портреты, — повторил я. — Откуда у вас эти портреты? Что за люди на них изображены?

Мужчина прокашлялся в кулак и покосился на картины позади меня. Сначала на те, что висели на стене, потом на те, что упали на пол после ледяной атаки Дарта.

— Э-э… они тут уже были, когда господин Леонель меня нанял. Я… я не знаю, что это за портреты…

Видимо, на моей физиономии отразилось слишком большое разочарование, потому что Бруно тут же поспешил дополнить:

— Но я знаю, что эти картины висели ещё в кабинете Дина Скорпиуса, основателя виноделен. Могу точно утверждать, что эти люди — не его родственники. Они не из рода Скорпиусов. Возможно, друзья или коллеги по бизнесу.

— А кто точно знает?

— Точно знает? — Мужчина опустил плечи. — Точно знает только сам господин Леонель. Но я бы посоветовал к нему с такими вопросами не обращаться. Он не любит, когда его беспокоят по пустякам. Уж если господин Леонель на что-то обращает своё внимание, значит, пиши пропало… значит, это не пустяк. Так что я вас с подобными идиотскими вопросами к нему не допущу. Даже не надейтесь, агент… или кто вы там.

Я задумался на пару секунд.

— Хорошо. Что вы знаете о «Меланхоличной Деве»?

Вот теперь Бруно, наоборот, приободрился. Устроился в кресле удобнее, положил ногу на ногу.

— Приобрести хотите? Одобряю ваш выбор. Это одно из редких и самых дорогих наших вин.

— А кто его ещё покупает?

Искры азарта в глазах торгаша Бруно погасли.

— Много кто покупает, — туманно и очень нехотя ответил он. — В основном частные лица.

— Адреса дадите?

Мужчина поднялся с кресла и покачал головой.

— Как бы лоялен я к вам не был, мистер Питон, вы должны понимать, что есть границы. — Его голос стал жёстким и звенящим, а тон холодным. — Вот если бы вы были из полиции, тогда другое дело. А так… у вас нет ни санкции суда на проверку виноделен, ни даже полномочий вести со мной беседы в столь дерзкой манере. Поэтому я бы попросил…

Наверняка, он собирался попросить, чтобы я убрался из его кабинета, и поскорее, но не успел.

Дверь распахнулась.

Влетела официантка. Опять та самая, в зелёном бальном платье.