Война и мир Ивана Грозного

Шлитте настаивает на пропуске в Россию мастеров, а кроме того и военных специалистов. Он доказывает, что христианским государям нечего опасаться усиления Московского государства, потому что и царь и русский народ — подлинные христиане, а Иван расположен к германской нации, родственной ему по происхождению.

В проекте предлагаются брачные союзы между имперским и московским дворами, обмен постоянными послами.

Предлагается и военная помощь Москвы для борьбы с общим врагом христианства, турецким султаном.

Шлитте излагает соображения царя, что Запад, допустивший падение Византийской империи, способствовал тем самым усилению турок, которые нанесли столько сокрушительных поражений имперским и другим христианским войскам.

Серьезную озабоченность по поводу установления контактов России и Западной Европы проявляют и прочие наши соседи. В 1548 Густав Ваза Шведский пишет к рижскому архиепископу, чтобы тот не пропускал в Россию мастера, сведущего в военном деле. В середине 1550-х шведский король-протестант обращается к английской королеве Марии Тюдор Кровавой, фанатичной католичке, со слезной просьбой прекратить торговлю с русскими, и добивается от нее запрета на поставку многих товаров в Россию. Обращения к европейским властям (английским, испанским, голландским, папским), с требованием прекратить торговый обмен с Россией, будет с упорством спамера рассылать и польский король Сигизмунд II Август.

Весной 1557 года на берегу Нарвы, по приказу царя Ивана, создается порт. Как сообщает летопись: «Того же года, Июля, поставлен город от Немец усть-Наровы-реки Розсене у моря для пристанища морского корабельного» и «того же года, Апреля, послал царь и Великий князь околничего князя Дмитрия Семеновича Шастунова да Петра Петровича Головина да Ивана Выродкова на Ивангород, а велел на Нарове ниже Иванягорода на устье на морском город поставить для корабленного пристанища…». Однако, это не становится прорывом блокады. Всякому, кто посмотрит на карту Балтики, бросится в глаза, как легко блокировать движение судов в крайней восточной его части, на Финском заливе. Ганзейский союз и Ливония не дают торговым судам из Западной Европы посещать новый русский порт, и те продолжают ходить, как и прежде, в ливонские порты Ревель, Нарву и Ригу.

Соседи Руси были вполне удовлетворены тем, что она находится в геополитическом и хозяйственном тупике и всеми силами пытались сохранить это положение.

Их, кстати, можно понять. Развитие соседних стран напрямую зависело от упадка, слабости и неблагополучия Руси. В XIII веке русский мир съежился, превратился в черную дыру, потерял развитые ремесла, мимо него стали проходить важные торговые пути. Если крайний восток Европы и присутствовал в европейском сознании, то лишь как периферия, даже лишенная своего истинного имени (Московия, Тартария), как источник дешевого сырья. Незаметная на картах и в политике Россия, с неразвитой экономикой, которая задешево отдает свои ресурсы, вполне устраивала ее западных соседей. Такая Россия, по большому счету, устраивала всю Европу. Они даже бы не возражали против ее дальнейшего существования в таком статусе. Как впрочем и не заметили бы ее исчезновения, если бы ее территория была разделена, народ истреблен или ассимилирован. Ведь и в этом случае дешевые ресурсы бывшей России продолжал бы поставлять какой-нибудь хан или король.

Век за веком западные поборники «свободной торговли» делали все, чтобы Россия не имела этой свободной торговли, чтобы ее торговые коммуникации находились под их контролем, чтобы она не имела непосредственного доступа к мировой торговле, в таком случае можно было покупать у нее подешевле, а продавать ей подороже. Естественным и абсолютно ясным следствием внешнеэкономической зависимости России было медленное развитие ее торгового капитала, а затем и отставание в развитии промышленного капитала.

Откуда взяться буржуазии, если западные партнеры все делали, чтобы предотвратить накопление капиталов русским третьим сословием? У каких русских коробейников возникнет торговый капитал, если за выход к незамерзающим водам в Балтийском и Черном морях, на Тихом океане Россию ждет еще четыре века кровопролитной борьбы. (Нас будут бить за это и польские сабли, и турецкие ятаганы, и самурайские мечи, и английские пушки).

Чем менее развита в России промышленность, создающая большую добавленную стоимость, тем более она отдает на Запад дешевого сырья и полуфабрикатов, получая взамен дорогие промышленные товары. В какой-то степени этот тезис справедлив и теперь.

Ну, а лицемерным поборникам «свободной торговли» и «частной инициативы» при помощи псевдориков легко порицать Россию за отсутствие «третьего сословия», среднего класса, буржуазного гражданского общества и уважения к собственности.