Война и мир в его жизни

Во-вторых, относительно свободная Яна, муж которой большую часть времени проводил на съемках, старалась как можно дольше не отпускать от себя свое завоевание. И если ее приход домой в 7–8 часов вечера оставался чаще всего никем не зафиксирован, то непривычно позднее появление Ростислава не раз вызывало удивление у Инны. Но главные неприятности начались позже. Прочно обосновавшись в сердце своего начальника, Яна достаточно скоро начала требовать, чтобы Полинин порвал с Инной и ушел из дома. Это была жестокая дилемма для Ростислава, который не мог так запросто отрешиться от своей Инны и перечеркнуть выпестованную многими годами любовь к ней. Он хорошо осознавал, что любовь к жене по-прежнему жива, но акценты в этой любви переместились в сторону неразрывной духовной связи, которая, в отличие, от страсти, живет в человеке вечно, как любовь к матери, верному другу, своему ребенку. Инна в своих хлопотах с обустройством молодой семьи ничего этого не замечала и была, как всегда, абсолютно уверена в полной принадлежности мужа ей. У Полинина же в душе шел беспощадный бой между юной, страстью востребованной им женщины, и вечной, в военные годы выкованной, любовью. К тому же он чувствовал себя подлецом, поскольку вынужден был жить в атмосфере обмана и предавать самого близкого ему человека. К лету требования Яны стали особенно жесткими. Она вынуждала Ростислава сделать выбор и грозила порвать с ним все отношения. Но Полинина пугали не столько угрозы молодой подруги, сколько необходимость что-то утаивать от жены. И вот буквально за несколько дней до серебряной свадьбы он с трудом выдавил из себя признание, которое закончил примерно следующими словами: «Я понимаю, что теперь мне ничего не остается, как покинуть этот дом…» Его жена, ошарашенная оригинальным подарком мужа к серебряной свадьбе, разрыдалась и запретила ему подходить к себе.

В тяжелом настроении на другой день Полинин возвращался домой с работы. Он ждал новых объяснений, а в перспективе поиска нового жилья, организации нового быта, отказа от старых привычек. Каково же было его удивление, когда дома его встретила заботливая жена, вкусный обед и улыбки прежней Инны. В голове Ростислава снова возобладал вопрос, который не давал ему покоя все последние дни: «А имею ли я право ломать жизнь верного мне человека и идти на поводу у девчонки, капризы которой будут возрастать?» Тем не менее, при первом же свидании с Яной он сообщил ей о своем объяснении с женой. Яна была удовлетворена и некоторое время к этому вопросу более не возвращалась.

Серебряная свадьба в ресторане «Минск» на улице Горького прошла шумно и весело. Были все родные и друзья, много тостов, пожеланий, гости с удовольствием поглощали Хванчкару, Мукузани и другие грузинские вина, доставленные непосредственно из Тбилиси. Инна расточала всем улыбки, а второй виновник торжества терзался в угрызениях совести. Теперь он мог догадываться, что творилось в душе его «серебряной» подруги. Она по-прежнему относилась к нему доброжелательно и никого не подпускала к своим переживаниям. Впрочем, значительно позднее Ростислав узнал, что и Инна излила свою боль одной из общих подруг. Это была Ида, жена анапского друга юности Полинина Эрика, которая однажды не выдержала и в разговоре с Ростиславом между прочим сказала: «Ты знаешь, что я не особенно ценю добродетель супругов. Жизнь – это сложная дорога, на которой много ухабов, но есть и обходные пути. Возможно в чем-то грешна и я, бросив свою первую любовь по настоянию родителей. Но после многих лет счастливого супружества докладывать любимой жене о своих падениях – это жестоко!» Эти слова Иды Полинин вспомнил лет через 10 в Финляндии, когда Ида с Эриком находились уже в Швеции, спасаясь от верного сатрапа партии и правительства, посредственного дирижера, который выгонял с упоением из своего оркестра всех «подозрительных», с точки зрения их происхождения или национальности, музыкантов. Прибыв в Хельсинки на очередной конгресс, Полинин из своей гостиницы позвонил старым друзьям в Мальмо. Сняла трубку Ида. Услыхав голос Ростислава, она разрыдалась и сказала, что ей очень плохо… Через год Иды не стало… Лишь много лет спустя Полинину удалось возложить цветы на могилу их общей с Инной подруги.

Вообще годы перезрелости Полинина и его друзей совпали с распадом их тбилисско-московской компании, в которой все готовы были прийти в любую минуту на помощь друг другу и искали любого повода, чтобы встретиться, поделиться своими удачами и горестями. Этот распад совпал с очередным исходом россиян. Железный занавес эпохи сталинизма долгое время ограничивал передвижение советских людей, насыщенных мифом о превосходстве брежневского социализма над миром эксплуатации в западных странах. Однако экономические санкции, введенные крупнейшими промышленными державами против Советского Союза, расширили всегда существовавшие щели в железном занавесе, и начался очередной исход XX века из России.