Война и мир в твиттере

Джек указал в окно, и я проследила за его пальцем, чтобы наткнуться на один из наших ресторанов, мимо которого мы проезжали.

Я была так рада, что мне есть на чем еще сфокусироваться, поэтому я выпалила слишком громко и слишком быстро:

– Вот видишь! Это так странно, у нас должен был быть один ресторан, а сейчас они просто повсюду.

Джек оторвал взгляд от окна и переключил его обратно на меня.

– А они все тебя знают? Ты бургерная принцесса Верхнего Ист-Сайда?

На этот раз я пихнула его локтем в бок.

– Да. Им всем приходится делать реверанс, когда я вхожу.

Джек отвесил мне наигранно почтительный кивок. Я закатила глаза.

– На самом деле, нет, это же жутко. Я знаю всех в головном офисе компании, но не тех людей, которые работают в самих ресторанах. – Я нервничала. Это оно. Я нервничаю и не могу заткнуться, а Джек просто сидит и позволяет мне не затыкаться. – И мне это кажется диким, потому что я наблюдала рождение самого первого ресторана, я буквально росла в нем. И там все знали друг друга.

– Да. В нашей кулинарии так дела и обстоят.

Неприятная боль вернулась, но на этот раз я начала понимать, в чем кроется ее причина.

– Это, наверное, здорово – вырасти здесь. То есть оставаться на одном месте. Знать всех.

Джек не выкинул никакой шуточки и не отмахнулся от моих слов. Вместо этого он словно ожил, начал казаться мне более открытым, что я раньше наблюдала, когда он общался с Полом или дурачился с другими ребятами из команды по прыжкам в воду. Он наклонился вперед, его взгляд казался заговорщическим, словно он собирался поделиться чем-то сокровенным.

– Да. Это классно. У нас есть постоянные клиенты. Несколько пожилых дам, которые заставляют меня называть их «тетями», хотя я даже не знаю их имен. Несколько профессоров из Нью-Йоркского университета, бридж-клуб, клуб по бегу, участники которого обычно пробегают километр вокруг домов, а потом напиваются все вместе. Все знают друг друга. Я практически рос на полу кулинарии. – Он уныло посмеялся, потирая при этом шею. – И ни одно дерьмо не сходит мне с рук.

– Ты не можешь сказать им, что это Итан сделал?

– Нет. Итан слишком умен, чтобы попасться. Или слишком популярен. – Он едва заметно вздыхает. – Но это не мешает одноклассникам по-прежнему путать нас после двенадцати лет учебы.

Я уставилась на его лицо – его брови всегда отличались особой выразительностью, в волосах не осталось ни намека на прическу, которую им когда-то придали, он всегда с легкостью вписывался в любую остановку, куда бы он ни пошел. В целом, они с Итаном очень похожи, если не заострять внимание на деталях, но в моей голове они словно представители разных видов.

– Я не могу этого понять. Я даже представить не могу, чтобы вы были еще более разными.

Джек фыркнул.

– Ага. Спасибо.

– Что?

Джек протягивает руки какой-то невидимой аудитории, его голос принял совершенно иной тон:

– Ты ничто по сравнению с твоим невероятно популярным и до безобразия одаренным братом, которого все вокруг обожают и разве что в задницу не целуют.

– Это не то, что я имела в виду. – Я сдержала раздражение от того, что меня поняли неправильно, из-за выражения его лица, которое он нигде не мог спрятать, потому что сидеть в автобусе – все равно что стоять на сцене. – Эй. Я правда не это имела в виду. Вы двое словно из разных миров, понимаешь?

Джек кивнул.

– Извини. Глупо так чувствовать себя, но я ничего не могу с этим поделать, потому что все вокруг любят его больше.

Я решила подождать немного, вдруг он решит смягчить последнюю тему. Но прошло несколько секунд, и стало ясно, что он не будет ничего говорить.

– Что ж, я не могу сказать, что мне он нравится больше. – И затем из-за того, что кончики его ушей заметно покраснели, я добавила: – Я хотела сказать, что вы оба занозы в моей заднице, так что не стоит настолько…

– Ага, – невозмутимо сказал Джек. Но затем то выражение лица сменилось его привычной полуухмылкой. – Думаю, я тебе нравлюсь.

Я скрестила руки на груди.

– Я не это только что говорила, придурок.

– Думаю, мы даже друзья.

Я уже собиралась опустить какую-нибудь шутку в его адрес, но слова застряли у меня в горле.

– Спасибо, что помогаешь мне, – вместо этого сказала я.

Его ухмылка смягчилась и стала напоминать нормальную улыбку. Джек рукой потер шею.

– Да, что ж. Чем дольше ты будешь поражать кого-то на собеседовании, тем больше времени у меня будет, чтобы уделать тебя в «Твиттере», так что… удачи тебе.

Моя улыбка дрогнула на мгновение, потому что впервые за последние несколько недель я забыла о войне в «Твиттере». Это мгновение казалось мне украденным. Джек откинулся на спинку сиденья, и я сделала то же самое, и этот момент длился достаточно, чтобы я захотела остаться в нем навсегда, вместо того чтобы встретить реальность по ту сторону дверей автобуса.

Пеппер