Война и мир в твиттере

– Это довольно-таки бесстрашный поступок для такой толпы, – сказала я. – Но это… Это здорово. Здорово, когда ты знаешь, чего хочешь.

– И это отчасти благодаря тебе, – призналась она.

Я удивилась настолько, что даже не сразу смогла ответить.

– Мне?

– Да. – Пуджа передвинулась на ступени и немного наклонилась вперед. – Это было так тупо, и ты, наверное, не помнишь даже… Правда очень тупо. У нас был опрос по истории на первом году, по-моему.

Я на секунду застыла настолько, что даже перестала дрожать.

Взгляд Пуджи был далеко отсюда, словно она пыталась вытащить что-то из памяти. Что-то, о чем очень сильно сожалела.

– Учитель спросил тебя, но ты была так напугана в тот момент, ты выглядела так… так беспомощно. Словно ты уже прощалась с жизнью. Поэтому я подсказала тебе ответ. По крайней мере, так я думала. Ответ оказался неправильным.

– Так это была случайность? – ляпнула я раньше, чем успела себя остановить.

Пуджа повернулась и посмотрела на меня.

– Ты помнишь.

Конечно же. Этот случай послужил катализатором тому, что последующие четыре года я изо всех сил старалась превзойти ее, чтобы оказаться там, где она не сможет повторить этот трюк еще раз.

– Я была так унижена, а мистер Клирберн все продолжал смотреть на нас, поэтому я выпалила свою вторую догадку, которая оказалась верной. Я хотела поговорить с тобой, но ты даже не смотрела в мою сторону, а после урока сразу сбежала. Тем вечером я была так расстроена, что рассказала об этой ситуации родителям, и они просто обезумели и сказали, что заберут мои документы из Стоун Холла. Они оба профессора и поддерживают идею, что образование должно быть зациклено на процессе обучения, а не… Ну, не на том, что устраивают некоторые учителя Стоун Холла.

– Еще одни «Голодные игры», – подсказала я.

Пуджа издала смешок.

– Именно. – Она смотрела на меня очень застенчиво. – В любом случае, я хотела объясниться перед тобой, но я была очень занята, уговаривая родителей оставить меня в школе, а не переводить на домашнее обучение. – Она дрожала. – Так все и началось. Я не хотела уходить. Все мои друзья учились в этой школе. Поэтому я просто пыталась исправить здесь все, что было в моих силах. И «Визл» мне очень помог с этим.

У меня подступил ком к горлу. Все это время я представляла нас по разные стороны добра и зла – я эдакий неудачник, а она была хулиганом, – и я использовала это, чтобы разжигать в себе огонь. Не только чтобы оправдать свою потребность быть лучше, но и все остальное, например, почему у меня нет друзей. И в какой-то момент у меня вообще сложилось впечатление, что я одна против целого мира.

– Ты права, – выдавила я из себя спустя некоторое время. – Наша образовательная система действительно ужасна.

Я не была уверена, должна ли я извиниться. Если бы только мы смогли сразу все обсудить, все сложилось бы иначе. Но прежде чем я смогла принять решение, Пуджа встала и протянула мне свою руку, чтобы поднять меня на ноги.

– Похоже, они даже потратились на тележки с едой, – сказала она. – Не хочешь перекусить немного и посмотреть, как долго мы здесь протянем?

Я поняла, что ей были не нужны мои извинения. Наше соперничество было молчаливым, поэтому и извиняться вслух не было нужды. Мы были по разные стороны чего-то, что было трудно пересечь, но сейчас мы наконец-то шли рука об руку.

– Да, давай.

Мы хотели захватить парочку смузи, но в то время как алкоголь в организме Лэндона заставил его забыть о том, как правильно поддерживать беседу и как ходить по прямой линии, силы волшебного напитка не хватило на то, чтобы позабыть о галантности. Он сдержал свое слово и купил мне ужин – хот-дог с кетчупом и горчицей из соседнего фургона.

Он отвесил небольшой поклон и передал его мне.

– Хот-дог для бизнес-принцессы.

Я поморщилась. Мне почти четыре года удавалось держать в тайне связь между мной и империей «Высшей лиги бургеров», но внезапно моя удача не просто закончилась, но и ушла в минус.

– Спасибо.

Я не собиралась есть этот хот-дог. Как бы чванливо это ни звучало, это все-таки не наш «Грязный пес», рецепт которого мы с папой придумали, когда возвращались домой с игры Нэшвилл Саундс. Но откусила немного, потом еще немного, а потом съела его целиком. Я сделала это по большей части для того, чтобы занять рот и мне не пришлось поддерживать разговор с Лэндоном и его компанией.

И спустя час я очень, очень сожалела об этом.

– Серьезно, я бы не сказала, что у тебя лихорадка, – сказала Пуджа. – Хочешь где-нибудь присесть?

Честно говоря, я и не чувствовала себя как при температуре. Мне казалось, что мой желудок без конца пытается вытолкнуть свое содержимое обратно, откуда оно пришло. Мы бродили по Центральному парку, следуя за нашими одноклассниками, которых становилось только больше, потому что многие присоединялись по ходу гулянки. Но благодаря мне мы отстали от них.

– Нет-нет, все хорошо, – соврала я.

– Ты уверена?

Я остановилась на секунду и оценила ситуацию. Возможно, я просто перенервничала сегодня – из-за Волка, из-за Лэндона, из-за Дня прогульщика, который проходил совсем не так, как я себе представляла.