Война или мир

– Господин генерал, я представляю «Свободную Норвегию». Что вы думаете по поводу того, что северные области России, после их завоевания вашей армией, должны будут переданы моей стране в компенсацию за русскую агрессию?

– Ваше законное право. Напомню, что не так давно, кажется в 1890 году, европейские державы постановили, что каждая из них имеет право на такой кусок территории Африки, для устройства своей колонии, на каком в состоянии реально обеспечить свое управление. На основе этого договора даже крохотная Бельгия захватила громадное пространство в бассейне Конго. Полагаю, что мы вправе рассматривать это как прецедент при колонизации России.

Дуглас Макартур был счастлив. Купаться в лучах славы, когда толпа ловит каждое твое слово – разве не в том подлинный смысл жизни политика? И высшая мировая несправедливость, что этим в преимущественной степени пользовались главы тоталитарных режимов, как тот немецкий неудачник, не будем называть имен, а президенты самой свободной и демократичной страны, Соединенных Штатов, никогда не были вождями нации! Так ведь кто-то должен стать первым – и какая кандидатура подойдет больше, чем полководец-триумфатор?

А когда пресс-конференция закончилась, к генералу подошел тот, кого Макартур знал как одного из представителей Хозяев Америки. Выразил свое восхищение – «Дуглас, вы истинный патриот!» – и, намекнув, что на персону генерала есть обширные планы у Больших Людей, предложил для начала пройти полное медицинское обследование – мы знаем об испытаниях, выпавших на вашу долю в Шанхае, и обеспокоены состоянием вашего здоровья, с радиоактивным облучением не шутят. Машина уже ждет, охрана тоже. А ваш адъютант и телохранители уже предупреждены.

Отдельная палата на девятом этаже военного госпиталя была комфортабельной, обед вкусным и дорогим. Но, к удивлению Макартура, дверь запиралась на ключ с той стороны – а рослые неразговорчивые санитары были больше похожи на тюремных охранников. И не было никаких обещанных медицинских процедур – как и возможности связаться с внешним миром. Генерал пытался браниться, протестовать, требовать – все было бесполезно. И никаких объяснений!

Похоже не на больницу, а на тюрьму – а если это и есть тюрьма? Кто бы посмел меня сюда бросить, кроме врагов Америки? А если… неужели ОНИ УЖЕ ЗДЕСЬ? Коммунисты, существа, зараженные красным вирусом, проникли уже и в Штаты! И отнюдь не на рядовые посты – если даже Те, Кто Все Решают… Что же делать, как предупредить ничего не подозревающий американский народ, Правительство, армию и ФБР?! А если и там инфицированные коммунисты?

Щелкнул замок, вошли санитары – двое! Сейчас они сделают ему укольчик – и он тоже станет красным? Не-е-ет!!!

Лощеный господин аристократичного вида скучающим тоном произнес:

– Жаль старину Дуга. Выжить под русской Бомбой – и умереть так нелепо?

– Вероятно, нервный срыв, – ответил доверенный помощник, только что доложивший о происшествии, – психика не выдержала. Такие испытания и груз. И это будет в газетах.

– Он и в самом деле кричал, что «коммунисты идут»? – поинтересовался «аристократ». – Или его последние слова были другими?

– Единственными свидетелями его последней минуты были сержанты Нэш и Хенсли, – сказал помощник, – но, по нелепой случайности, после окончания их смены… Они были приятелями, один подвозил другого, и их «форд» столкнулся с грузовиком. Никто не выжил.

– Неисповедимы пути господни, – произнес «аристократ», – что ж, Дуг уже в раю, по всем своим заслугам.

– Похороны по высшему разряду? – поинтересовался помощник.

– По самому высшему! – решительно сказал «аристократ». – Как подобает национальному герою Америки. И позаботьтесь о соответствующем освещении в прессе.

Прости, Дуглас Макартур, – но ты был слишком хорош для жизни земной. Таким больше подобает служить небесным примером для нас, живущих.

И никто никогда не узнает, сам ты выпал из окна, или… Даже я этого точно не знаю – а свидетели мертвы. Можно было устроить им перевод куда-нибудь на Аляску – ну а вдруг кто-то по дурости решит на сенсации заработать или даже шантажировать хозяев? Ведь Дуг все же был одним из нас, и его семье не понравится, узнай они достоверно – и последствия могут быть самыми непредсказуемыми. А умопомрачение, как и несчастный случай – в руках Господних!

А твой меморандум, твое политическое завещание, что ты огласил – вполне подойдет нам, как программа. Конечно, не подлежащая огласке – до лучших времен.

Генерал де Голль

Несчастная Франция! Последний бастион Запада против безбожного коммунизма.

Нет, генерал не был зоологическим антикоммунистом, как Макартур – чей скандальный меморандум уже напечатали все европейские газеты. Американцы всегда были и оставались провинциалами – для которых само существование чего-то им неподвластного казалось смертельной угрозой. Ну а де Голль, проведя несколько месяцев в СССР (в этой исторической реальности), находил коммунистов (и советских, и вообще) вполне достойными людьми, с которыми можно и нужно сотрудничать. А вовсе не эталонными чудовищами с американских карикатур.