Война или мир

Еще из примкнувших живых осталось сорок девять. И бабы. Юншен, собака, ты кого в своем штабном «додже три четверти» вез? Нет, я понимаю, что командир, особенно в рейде, так бывает занят, что не до своих личных забот, так что денщик (называй как хочешь) это не роскошь, а необходимость. Но где в Советской армии ты видел ординарцев женского пола? Да еще двоих сразу. Я тебя не накажу лишь потому, что на исполнении тобой командирских обязанностей это никак не отразилось! И что эти не оказались чанкайшистскими или даже американскими шпионками – впрочем, наши особисты дома еще проверят! Но две – и как они друг другу глаза не выцарапали? Что, сестры? А ты их просто пожалел – ну-ну! Ладно, сгинь! И помни – что раз это твои подопечные, ты за них и отвечаешь!

Может, и ничего китаяночки – если их отмыть, причесать и одеть во что-то приличное, а не в солдатские обноски. Но не в моем вкусе совершенно. Хотя типаж, что мы обычно считаем «азиатским» – глаза узкие, лицо кирпичом – больше для монголов характерен. А у китайцев бывает и такое – голова удлиненная, лицо овал, черты тонкие, глаза большие – может, сестрички полукровки? Да нет, не побережье же, а глубинный Китай. Ну, совет да любовь – что «пожалел», не верю, это лишь мы, русские, можем из жалости приголубить всякую живую тварь, а у китайцев все прагматично. А еще моногамии у них нет – по крайней мере, в прежней традиции, мне Стругацкий рассказал: у мандарина вполне могло быть несколько законных жен, а про императора вообще молчу!

Отдельно везли пленных, шесть голов – тех, кто показался мне самыми интересными. Жалко, что полковника не было, про которого радист говорил – труп мы после нашли, ничего стоящего при нем не оказалось. И чего ты за кольт хватался, дурак?

Сам я в жизни иной, бесконечно далекой, расцвет Советской империи уже не застал, но слышал от других, старших, хотя бы от нашего «кэпа» Большакова, что, бывало, пересекались там наши спецы и их, в разных заморских странах. Конечно, и резались насмерть – но случалось, что и в разговор вступали. Как два белых сагиба среди дикарей – по просьбе законного (хотя и марионеточного) правительства, восстанавливаем порядок на территории, от всяких гнусных банд (вон они, на костре рядом кого-то жарят). Нет, дорогой советский камрад, я, разумеется, и близко не думаю, что вы к этому имеете какое-то отношение – конечно, вы просто идете своей дорогой и совершенно случайно завернули на огонек. Но если вы поможете мне выйти из этого приключения живым и целым, это будет вполне по-христиански – как сказал Господь, все содеянное вернется к вам сторицей. Кто знает, в каком положении вы окажетесь завтра – может, я буду мимо проходить, когда вас потащат на костер, или даже какое-то общее дело случится, мало ли как политики договорятся? Потому давай соблюдать правила – я не играю в партизана на допросе, ты не убиваешь без нужды. Перед начальством словечко замолвим и жаловаться друг на друга по гаагам не побежим. А если оба выживем и когда-нибудь снова пересечемся – будем помнить, что война войной, а политики – самые первые предатели и от нас всегда будут открещиваться. Мы же оба профессионалы на службе, верны присяге, и нет у нас личной вражды – от этого и исходим, окей?

Когда-нибудь и тут так будет, может быть. Но точно не сейчас! Поскольку у здешних советских минувшая война в памяти встает – перед которой все последующие войнушки, вроде Иранской или этой, выглядят бледно. И не поняли бы меня даже Мазур или Репей, вздумай я так любезничать с пленным фашистом. Это уже следующее поколение должно вырасти, Отечественную не прошедшее – для кого их личный опыт «построения социализма» во всяких там африках станет уже определяющим. Так что попадись мне этот полковник, разговор бы с ним был как с эсэсовцем – или ты нам рассказываешь все, что знаешь, по-хорошему, и тогда тебя, может быть, оставят в живых ради оперативного интереса, или, по крайней мере быстро и не больно убьют, или ты все равно все расскажешь в процессе походно-полевого экспресс-допроса, после чего легкая смерть будет для тебя милосердием. Ну а для нас самих – «если ты коммандос, то лучше тебе не попадать в плен», это какой-то англичанин сказал, в сорок втором. Хотя обычные английские пленные у немцев – и посылки от Красного Креста получали, и письма из дома, даже любительский театр могли устраивать на досуге. Но с коммандос, десантурой и диверсантами – обращение у фрицев было как с советскими.

Но эту битву мы выиграли. И похоже, что Третья мировая не начнется. Будет еще нудное разбирательство в ООН, и «много китаев, хороших и разных», и во Вьетнаме такая каша заварилась, и на Ближнем Востоке неспокойно, и в Иране что-то затевается – так что на век таких, как я, еще приключений хватит. И дохлых пиндосов, я надеюсь, тоже!

Завидую Стругацкому – уйдет на дембель, будет романы писать. Интересно, насколько от нашей реальности отличающиеся? Что-то мне кажется – вот не будет здесь дон Румата толстовцем.

И где-то в Америке.