Читаем Война империй (СИ) полностью

Во-первых, в ночь с 1 на 2 мая у мыса Шантунг бронепалубный крейсер "Иосино" был протаранен в тумане броненосным крейсером "Касуга". Из-за быстрой гибели "Иосино" из его команды удалось спасти всего 19 человек, остальные 335 погибли. "Касуга", также пострадавший в столкновении, ушел на ремонт в Сасебо на буксире у "Якумо", что временно лишило флот Того сразу двух броненосных крейсеров.

Во-вторых, русские в эту ночь также не преминули прибегнуть к помощи установившейся погоды для решения своих задач и скрытно вывели в море минные заградители "Амур" и "Енисей" в сопровождении 8 миноносцев. Воспользовавшись туманом как прикрытием, два русских корабля выставили минное заграждение из двух параллельных линий по 50 мин каждая на пути предполагаемого движения японского блокадного отряда в 10,5-11 милях от Порт-Артура.

Их усилия были вознаграждены уже совсем скоро. Утром 2 мая, около 10.00 японский блокадный отряд под командованием адмирала Насиба в составе броненосцев "Ясима", "Хатсусе", "Сикисима", прикрываемых бронепалубными крейсерами, канонерскими лодками и миноносцами, угодил на минную банку, выставленную "Амуром" и "Енисеем". Эффект от этого был поистине ошеломительным.

Первой жертвой двух последовательных подрывов на минах стал "Хатсусе". После второго подрыва на нем сдетонировало содержимое кормового погреба главного калибра, за минуту отправив на дно и сам броненосец, и 493 члена его экипажа. "Ясима", второй пострадавший, также в результате двух подрывов, был тяжело поврежден и в конечном итоге затонул в пяти милях от рифа Энкаунтер Рок, а его экипаж, в котором было всего пятеро раненых, организованно перешел на корабли сопровождения. Список подорвавшихся в этот день на русских минах завершил крейсер "Акицусима". По злой иронии судьбы, только этому кораблю, вчетверо меньшему, чем каждый из двух погибших броненосцев, удалось справиться с затоплениями и добраться до островов Эллиот. Но все это случилось несколько позже, а пока же стоит вернуться к тому, что происходило сразу после столь нерадостной для японцев встречи броненосцев и крейсеров Насибы с минным полем русских.

Корабли Макарова были готовы к такому развитию событий и в атаку на понесший столь ощутимые потери японский отряд практически сразу были брошены крейсера "Яхонт" и "Алмаз" с десятком миноносцев 1-го отряда (6 "немцев" и 4 "француза"). Однако противник, силы которого к тому времени, не считая поврежденных кораблей, включали броненосец "Сикисима", бронепалубные крейсера "Касаги", "Читосе", "Такасаго", "Акаси" и "Сума", авизо "Тацута", канонерки "Осима", "Сайен" и миноносцы, встретил атакующую русскую группу столь плотным огнем, что сама возможность торпедной атаки в таких условиях фактически равнялась самоубийству.

Впрочем, отбежавшие от частокола всплесков японских снарядов русские корабли, казалось, были нисколько не обескуражены своей неудачей. "Яхонт" и "Алмаз" демонстративно направились в сторону Порт-Артура, как будто считая свою миссию выполненной, им в кильватер встали и миноносцы.

А в это время над порт-артурской гаванью стали подниматься многочисленные дымы, которые, по мнению японцев, явно свидетельствовали о том, что русским все же удалось расчистить проход и к выходу готовятся их основные силы, на соединение с которыми и ушли "Яхонт" с "Алмазом" и миноносцами. Разумеется, в таких условиях Насиба, уже лишившийся одного корабля и имевший поврежденными еще два, не желал ни одной лишней минуты находиться у стен крепости. Но японский адмирал ошибался - броненосцы Макарова выйти из гавани все еще не могли, однако русский командующий приказал подкинуть в топки оставшихся в гавани кораблей побольше "мусорного" угля, обычно используемого ими на стоянке. И свою роль в дезинформации противника обеспечиваемый этим углем густой черный дым сыграл.

На оценку японцами ситуации повлияла также не ускользнувшая от их внимания даже во всей этой кутерьме, связанной с подрывами, борьбой за живучесть, перестрелкой с русскими легкими силами и ожиданием выхода сил основных, одна важная деталь - на внешнем рейде не было так и остававшегося там после своего торпедирования в начале войны "Георгия Победоносца". И адмирал Насиба посчитал, что отсутствие броненосца объясняется именно состоявшимся наконец его переходом на внутренний рейд для починки, расценив это как еще одно явное свидетельство завершенной расчистки фарватера от брандеров. Но истинное положение дел было совсем иным...

На самом деле максимально доступный ремонт "Георгия Победоносца" был к тому времени уже произведен - с помощью кессона на нем залатали пробоину в корпусе, насколько могли, отремонтировали и внутренние помещения. Но починка искривленного вала в условиях Порт-Артура была делом, увы, нереальным. Однако это не помешало включению броненосца в состав отряда, который призван был помешать высадке японцев у Бицзыво и от которого, собственно, и отвлекали внимание все предыдущие действия русской стороны.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Нирвана
Нирвана

За плечами майора Парадорского шесть лет обучения в космодесантном училище и Восьмом Секретном Корпусе. В копилке у него награды и внеочередные звания, которые не снились даже иным воинам-ветеранам. Осталось только пройти курс на Кафедре интеллектуальной стажировки и стать воином Дивизиона, самого элитного подразделения Оилтонской империи. А там и свадьбу можно сыграть, на которую наконец-то согласился таинственный отец Клеопатры Ланьо. Вот только сам жених до сих пор не догадывается, кто его любимая девушка на самом деле. А судьба будущей пары уже переплетается мистическим образом с десятками судеб наиболее великих, прославленных, важных людей независимой Звездной империи. Да и враги активизировались, заставляя майора сражаться с максимальной отдачей своих сил и с применением всех полученных знаний.

Амиран , Владимир Безымянный , Владимир Михайлович Безымянный , Данила Врангель , Эва Чех

Фантастика / Космическая фантастика / Современная проза / Прочая старинная литература / Саморазвитие / личностный рост
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика