Война индюка

Джозеф Слайти испытывал этим утром сложные чувства. Во-первых, ему было нехорошо после вчерашнего. Отмечая награды, Джозеф предлагал ограничиться коноплей, но не нашел понимания. Герман где-то добыл бутыль спиртовой настойки и настоял, чтобы Джозеф выпил целый стакан. На слабо взял, как сопливого сосунка. Мир сразу поплыл, и когда в поле зрения появился Зак Харрисон, Джозеф не понял, откуда именно тот появился. Но это не помешало старым друзьям обняться по-дружески и выпить другой настойки, которую приволок какой-то мужик по имени Алекс, его все называли доктором. Этот мужик потом долго рассказывал об алхимических правилах приготовления спирта, что-то вроде того, что спирт бывает двух разных видов, и один из них просто запрещенный наркотик, а другой — смертельный яд… Но до конца не рассказал, потому что Герман обозвал его занудой и стал затыкать рот, но не смог, потому что Алекс этот — мужик большой и здоровый. Потом Джозеф и Алекс боролись на руках, и Джозеф, конечно, победил, у него-то рука железная…

— Совещание объявляю открытым! — провозгласил сэр Раскал.

Джозеф дернулся от неожиданности, его экзоскелет протяжно свистнул.

— Извините, — пробормотал Джозеф и покраснел.

Сэр Раскал сделал вид, что не заметил бестактности, и начал речь. Начал ее он следующим образом:

— Вчера его божественность кардинал Рейнблад изволили произнести великие, судьбоносные слова.

Джозеф зевнул. Все-таки пребывание вдали от столицы имеет свои преимущества, успел уже отвыкнуть от официоза и словоблудия. А теперь придется заново привыкать, теперь он генерал, живая икона, как вчера Зак говорил. Зевать, кстати, не стоило — вон, люди смотрят и перешептываются, а Раскал с трибуны смотрит как мифический волк. Дескать, герой нации соизволил выразить недовольство генеральной линией… как это правильно называется…

Джон был прав, во всем Барнард-Сити ни один хрен ни единым словом не упрекнул Джозефа, что тот просрал операцию и бездарно угробил треть вверенных ему сил и средств. А когда Джозеф начал каяться, собутыльники стали его утешать, а Герман негромко сказал Заку:

— Дважды герою больше не наливать.

В какой-то момент Джозефу стало казаться, что он не прав, а они правы. Наверное, семьдесят четыре покойника (нет, семьдесят пять, еще один рядовой в самом первом походе подорвался на минном поле вместе с лошадью) и вправду не такая уж большая цена за великую победу. Но когда Джозеф начинал убеждать себя в том, что это правда, перед его внутренним взором вставали лица. Бист с перебитым хребтом, навеки парализованный, но сияющий искренней неунывающей улыбкой. Наверное, еще не понял, что с ним случилось, думает, простая контузия. Куча горящего хвороста, под которой бешено дергаются ноги Миракла, словно тот едет на мифическом велосипеде. Россыпь жареного мяса, в которую превратился Парт. Мунлайт, мудила предательский, искупивший свое позорное поведение в полной мере и даже с лихвой. Надо потом извиниться перед ним… или не надо… Нет, не надо, незачем сентиментальные сцены разыгрывать, он и так все поймет. Да уже понял, собственно.

— Сэр Слайти, что скажете? — спросил Раскал.

Джозеф снова дернулся, нога снова засвистела, протяжно и непристойно, будто пукнул.

— Прошу прощения, — смущенно сказал Джозеф. — Я не расслышал ваш вопрос.

— Я бы хотел услышать ваши комментарии к стратегическому плану, — сказал Раскал и ткнул указкой себе за спину.

Только теперь Джозеф заметил, что противоположная стена завешена огромной картой, которая вся расчерчена кругами и овалами, символизирующими районы сосредоточения полков, а также стрелками, символизирующими маршруты наступления.

— Херня какая-то, — сказал Джозеф и сразу понял, что так говорить не следовало.

Но было уже поздно, слово не воробей, вылетит — не поймаешь.

— Почему нанозаводы не отмечены на карте? — спросил Джозеф.

— Какие еще нанозаводы? — искренне удивился сэр Раскал. — Ах, эти… А зачем их отмечать?

— Затем, что захват нанозаводов должен стать основной задачей первого этапа операции. Этим мы лишаем противника производственной базы и одновременно многократно усиливаем нашу собственную военную промышленность. Я сомневаюсь, что на это, — Джозеф ткнул железным пальцем в карту на стене, — хватит стратегических запасов. Даже не так, я уверен, что их не хватит. Эльфы — не легкая мишень для бластера, а Чернолесье — не самый простой театр для военных действий. Бойцов нужно особо тренировать, особо отлаживать связь, взаимодействие, логистику…

С каждым словом, произнесенным генералом Слайти, лицо генерала Раскала становилось чуть-чуть более красным. И в конце концов Раскала прорвало.

— Приказ его божественности! — воскликнул он. — Цитирую дословно: войти стройными рядами в поганый мрак богопротивных черных лесов, и удалить гадскую мерзость с многотерпеливого лица любимой нашей планеты. Стройными рядами! Вам ясно, Слайти?

— Ясно, — сказал Слайти. — Теперь мне все ясно. Пойду я отсюда.

Он встал, левое колено ощутимо хрустнуло. Вот будет номер, если железная нога откажет прямо здесь…

— Отставить! — рявкнул Раскал.