Война индюка

— Нет, шутка, — ответил Зак. — Пойду я. А ты можешь уже начинать планы строить. Придешь завтра в генштаб, выйдешь к карте с понтом, перечеркнешь все крест-накрест и скажешь: «Побеждать эльфов мы будем не так. Побеждать эльфов мы будем вот как». Правда, круто?

Джозеф задумался. А когда Зак ушел, Джозеф взял большой лист бумаги и стал набрасывать план грядущей военной кампании.

Зак ушел недалеко, в соседний дом. Там как раз разместился штаб намечающейся революции.

— Здравствуйте, товарищи революционеры! — провозгласил Зак, входя в комнату. Увидел кардинала и поспешно добавил: — А также разрешите засвидетельствовать особое почтение вашей божественности.

— Уже упоролся, — сказал его божественность.

Демонстративно принюхался и вполне натурально поморщился — в комнате повеяло спиртным перегаром.

— Всего-то два глотка! — возмутился Зак. — В первую эпоху, между прочим, перед каждым боем столько выдавали. Это я точно знаю, я в школе по легендам и мифам отличником был.

— Хватит заливать, — сказал ему Герман. — Лучше глазки свои залитые прикрой, а ручонкой кончик носика потрогай.

— Я гляжу, вы тут зря время не теряете, — сказал Зак. — То-то ты так изъясняешься. Ты не расстраивайся, один раз вбит — еще не содомит.

— Отставить, — приказал Рейнблад.

Герман и Зак переглянулись и рассмеялись.

— Клоуны, — констатировал Рейнблад.

— Устав придется переписывать, — сказал Зак. — Слово «отставить» отовсюду исключать.

При слове «отставить» Герман рассмеялся еще раз.

— Ты мне зубы не заговаривай, — потребовал Рейнблад. — Герман дело говорит, закрой глаза и дотянись рукой до носа. Надо разобраться, насколько ты упорот.

Зак закрыл глаза и легко достал до носа сначала одной рукой, затем другой. Затем вытянул вперед обе руки, растопырил пальцы, оторвал от земли одну ногу. Пальцы не дрожали.

— Сойдет, — констатировал Рейнблад. — Но больше не употребляй, пока все не закочится. Ты нам нужен трезвый и здравомыслящий. Как Слайти?

— Нормально, — сказал Зак. — Утрямкал я его.

Кардинала перекосило, как будто случайно сожрал лимон вместо мандарина.

— Ты при его божественности так больше не говори, — посоветовал Герман. — Не любит он это слово.

Надо сказать, что дебильное слово «утрямкал» впервые употребил на прошлой неделе сэр Морис Байтер. Слово оказалось достаточно идиотским, чтобы министры и депутаты стали употреблять его сплошь и рядом, а кардинала это бесило, потому что он был сторонником чистоты человеческого языка. А сегодня это слово бесило его особенно, потому что напоминало о презренном придурке Байтере.

— Виноват, — сказал Зак. — Короче, уговорил я его.

Герман кивнул и сказал:

— Так-то лучше.

— С Иденом связаться пробовал? — поинтересовался Рейнблад.

— Три раза пробовал, связи нет, — ответил Зак. — Помехи.

— Джозефа просил? — спросил Рейнблад.

— Не просил, — покачал головой Зак. — Счел нецелесообразным. Не то у него сейчас настроение, чтобы в Иден звонить. Переживает очень сильно.

— Ничего, переживет, — проворчал Рейнблад. — Раньше надо было переживать. Если на такое решился, надо не переживать, а переть напролом.

— Да понимает он все, — сказал Зак. — Просто очень неожиданно все сложилось. Он привык, что война происходит в орочьих пустошах или в богомерзких эльфийских лесах. К нашим столичным играм Джозеф пока непривычен. Но это пройдет.

— Однако связаться с Россом было бы неплохо, — пробормотал Рейнблад.

— А какие проблемы? — деланно удивился Герман. — Садитесь в тарелку и вперед, до Идена четверть часа лету. Может, Джон как раз этого ждет?

Некоторое время Рейнблад обдумывал вопрос, затем решительно помотал головой и заявил:

— Никуда я не полечу. Если захочет со мной поговорить — пускай прилетает сам. А не хочет — его проблемы.

Герман скептически хмыкнул. Кардинал смерил его раздраженным взглядом и отвернулся. Перевел взгляд на Зака, поморщился и сказал:

— Разит от тебя, как из фруктохранилища в жару. Уверен, что справишься?

— Справлюсь, — решительно заявил Зак. — Не волнуйтесь, ваша божественность, если я не справлюсь, то уж точно никто не справится.

Рейнблад многозначительно посмотрел на настенные часы. Зак перехватил его взгляд и сказал:

— Пойду, ребят проинструктирую. Да, чуть не забыл… Я им пообещал, что все участники сегодняшнего дела станут людьми. Ваша божественность не возражает?

От этих слов Рейнблада перекосило так, что стало очевидно без слов, что его божественность не просто возражает, а прямо-таки негодует. Но кардинал быстро справился с эмоциями.

— Возражаю я или нет — уже неважно, — заявил он. — Другого выхода все равно нет, джинн выпущен.

— Кто выпущен? — переспросил Герман.

— Джинн, — повторил Рейнблад. — Демон такой мифический.

— Неуч ты необразованный, — сказал Зак и глупо хихикнул. — Джиннов в школе проходят, в пятом классе, если не ошибаюсь.

— А причем тут джинн? — спросил Герман.

— Его божественность как бы намекает, что Джон ввел в игру новую силу, которую никто не может контролировать, в том числе и он сам, — объяснил Зак. — Я правильно вас понял, ваша божественность?