Война индюка

Вожди в этом время сидели за столиком, и пили чай с печеньками. Кроме них, в помещении никого не было, даже бармена выгнали, чтобы не подслушивал, так что разливать чай приходилось самостоятельно. Чтобы никому не было обидно, это делали по очереди. Первый чайник наполнил Герман Пайк, а сейчас пришла очередь Зака Харрисона. Он стоял за барной стойкой и возился с заваркой, его новые зубы сверкали в свете электрической лампы. Надо сказать, что наносыворотка, которую Джон Росс прислал Заку, сработала как-то не совем так, и зубы, выросшие на месте выбитых, выросли необычно большими и какими-то слишком блестящими. Из-за этого Зака иногда называли Заяц Харрисон, а Дэн Росс время от времени подкладывал ему на рабочий стол морковки. Зак не обижался, а спокойно сжирал морковки и ждал, когда Дэну надоест.

Кроме Германа и Зака, в баре еще был его божественность сэр Герхард Рейнблад. Сейчас он сидел, откинувшись на спинку кресла, и рассеянно наблюдал, как Зак возится с заварочным чайником. Герман, сидевший напротив, смотрел прямо перед собой, лицо его было напряжено, как будто он хочет сказать что-то важное, но никак не может решиться. Наконец он решился.

— Ваша божественность, давайте подводить итог, — сказал Герман. — Пора принимать решение.

Теперь стало напряженным лицо Рейнблада. Он посидел, помолчал, затем сказал:

— Трисама ликвидировать, Бейлиса переубедить. Что скажете?

— Одобряю, — отозвался Зак из-за барной стойки. — С Бейлисом вы сами поговорите?

— Полагаю, говорить с Бейлисом слудет только по факту, — ответил Рейнблад после паузы. — Когда Трисам будет мертв, деваться ему будет некуда.

— А Джон это решение одобряет? — спросил Зак.

Лицо кардинала перекосилось, он издал звук, промежуточный между вздохом и рыком. Герман понял, что время дипломатичных бесед прошло, пора резать правду-матку.

— Джон не в курсе, — ответил он на вопрос Зака. — Его божественность не обращался к Джону, потому что боится. И еще нашу глубокоуважаемую божественность терзает чувство собственной важности, ему как бы впадлу просить разрешения.

— Что, правда? — деланно удивился Зак. — А я-то думал, чего это его божественность такой скучный…

— Не скучный, а напуганный и обиженный, — сказал Герман. — Испугался, что придет большой дядя и сделает атата по попке. А обиженный потому, что привык сам делать атата, а не получать.

— А, вот оно в чем дело… — протянул Зак.

— Вы не правы, — резко сказал Рейнблад. — Джон Росс в курсе всего происходящего, и я вовсе не боюсь с ним консультироваться. Только сегодня я с ним разговаривал два раза. Росс одобряет ликвидацию Трисама.

— А насчет Бейлиса он что говорит? — поинтересовался Зак.

— Сам позвони и спроси! — огрызнулся Рейнблад. — Если не знаешь, куда звонить, я тебе номер скажу. Сказать?

— Пока не надо, — ответил Зак. — Вы лучше расскажите, что Джон Росс говорит насчет Бейлиса?

— Ничего не говорит! — рявкнул Рейнблад. — Говорит, мол, ты правитель, ты и решай проблемы, а меня не беспокой. Вот что он говорит!

Зак рассмеялся.

— Тогда чего мы ждем? — спросил он. — Идем и мочим старого пердуна, а потом живем долго и счастливо. Хотите, я его лично замочу? Кстати! Тут, говорят, неподалеку какой-то эльфийский диверсант бродит, можно на него все свалить.

— Зак, хватит притворяться идиотом, — сказал Герман. — Неужели ты думаешь, что это настоящий эльфийский диверсант?

— Может, и настоящий, — пожал плечами Зак. — Я не сильно удивлюсь, если он окажется настоящим. Джон иногда такое мутит…

— Вот именно, — сказал кардинал и вздохнул.

— В чем дело, ваша божественность? — спросил его Герман. — Вас что-то гнетет, поделитесь, не томите душу.

Кардинал помолчал, затем вдруг улыбнулся и спросил:

— Скажите мне, друзья, как вы думаете, почему Росс не хочет сесть на трон сам?

— Да кто ж его знает, — ответил Зак.

— Сначала хочет нанозаводы перепрограммировать, — ответил Герман.

— Я полагаю иначе, — сказал Рейнблад. — Я думаю, он хочет сначала ликвидировать всех тех, кто может ему помешать спокойно сидеть на троне. Всех конкурентов до единого. Причем не своими руками. Он стравливает нас между собой, мы убиваем один другого, и вы, мои дорогие друзья, помогаете ему убивать тех, кто недостаточно агрессивен, чтобы сдохнуть без посторонней помощи. И если мы ликвидируем Трисама, конкурент у Росса останется один. А я не хочу оставаться в одиночестве. Потому что мне страшно. Теперь понятно, почему?

— Гм, — сказал Герман.

— Спасибо за честный ответ, — сказал Зак.

Кардинал вытащил кисет и стал набивать косяк.

— Может, не стоит пока курить? — осторожно спросил Герман. — Ясную голову сохранить…

— Моя голова ясной уже не будет, — заявил Рейнблад.

Внезапно он дернулся и рассыпал коноплю.

— Божий знак, — сказал Зак.

Рейнблад зло глянул на него, бросил кисет на стол и вытащил вибрирующий телефон.

— Громкую связь включите, — попросил Герман.

Рейнблад пожал плечами и включил громкую связь.

— Здравствуйте, друзья мои, — зазвучал из телефона голос Джона Росса. — По вашему разговору я понял, что между нами возникло некоторое недопонимание…

— Ты подслушивал! — воскликнул Зак.