Война Ириса и Розы. Расплата за преданность

Ижени проснулась рано и, повернувшись на мягкой подушке, была рада обнаружить на соседней мирно спящее лицо своего мужа. Сегодня он точно не мог уйти к себе ни свет ни заря. Потому как солнце только что встало, а это была его комната. Графиня вдруг решила подшутить над ним и спрятаться за большой портьерой на стене посреди комнаты, а как только Реджис проснется, она выскочит из своего укрытия и напугает его. С этой забавной мыслью она осторожно откинула край одеяла и спрыгнула на пол. Передвигаясь на цыпочках и поминутно оглядываясь в сторону кровати, она прошла через комнату до соседней стены и заулыбалась в предвкушении веселого розыгрыша. Край заманчивой портьеры уже был зажат в ее руке. Она откинула его в сторону и замерла, уставившись на неожиданную находку. Оказывается, там, за занавесом, была вовсе не пустая стена или какой-нибудь тайник. За бардовой тканью Ижени обнаружила портрет кисти неизвестного художника. Картина была поистине огромной и занимала почти всю стену от пола до потолка, оставляя лишь немного места сверху и снизу. Ижени с интересом рассмотрела портрет. На нем была изображена молодая женщина в платье, с длинными рукавами, украшенными мехом горностая. На лбу ее красиво переливались жемчуга. Кажется, фероньерки с подвесками на голове были в моде лет восемь назад. Еще на платье были узоры в виде очертаний цветов остролиста. Ижени заметила также на руках у дамы маленького котенка. Пока она рассматривала детали на картине, полностью отодвинув скрывавший ее занавес, даже не услышала шевеления позади себя. Реджис повернулся, открыл глаза, спросонья пригляделся к тому, что происходит. Затем он встал и потянулся за своей обувью. Ижени услышала его и обернулась, лишь когда он набросил камзол поверх рубашки и медленно приблизился к ней сзади. Она даже вздрогнула от неожиданности.

– Извини. Задумалась. Красивая картина. А кто на этом портрете?

– Моя жена, графиня де Баккард. Была.

Ижени в секунду похолодела.

– А… Что случилось?

Она постаралась придать голосу спокойствие. А Реджис, кажется, и без того был спокоен, не показывая ни тени печали на лице.

– Несчастный случай. Ей было тогда всего около двадцати лет.

– Мне очень жаль.

– Пойдем завтракать.

Он отвернулся от нее и от портрета, направляясь в коридор. Ижени тоже сделала шаг в сторону двери, но снова замерла, не сводя взгляда с таинственной картины, так внезапно обнаруженной.

– Этот портрет всегда будет здесь? – осторожно поинтересовалась она.

Реджис остановился.

– Могу приказать убрать его на чердак, если ты хочешь. – равнодушно бросил он.

– Прикажи. – графиня на секунду задумалась. – Пусть перевесят в галерею, к остальным картинам. Не обязательно на чердак.

Еще один беглый взгляд по картине. Теперь Ижени почувствовала, как к горлу подступает давящее чувство, похожее на тошноту. Картина по-прежнему была красивой. Но смотреть на нее больше не хотелось.

***

Минуло несколько месяцев затишья и дворец вновь стоял на ушах. Все только и шептались о том, что король спустя долгие годы поисков наконец отыскал знаменитый перстень, передаваемый в династии Арку из поколения в поколение. Кольцо из фиолетового турмалина уже блестело на пальце короля. И теперь, подчиняясь традиционному церемониалу, придворные, как и прежде, должны были целовать не руку короля, а именно перстень королевской династии на его руке. Это добавляло значительное количество очков Магнусу Арку в его партии с братом. Однако одна важная проблема так и оставалась нерешенной. У короля по-прежнему не было наследника, а потому его триумф был не вечен и грозился вскоре оборваться. Видимо поэтому принц Карлос довольно стойко переносил временное поражение и никого еще не поубивал во дворце в порыве гнева.

Ижени в то время испытывала те же трудности, что и королевская чета. Она также не находила себе места и не могла нормально спать при мысли, что все еще не родила сына для своего мужа. Она и не задумывалась над тем фактом, что ее страдания в некоторой степени роднят ее с королевой Розамундой. Той самой, что всякий раз косо смотрела на нее и не выказывала ни малейшего расположения. Точно на лице ее было написано, что она замешана в чем-то нехорошем.

По крайней мере, принцесса Лорена была по-прежнему добра к графине де Баккард и всегда рада была ее приходу. Вот и теперь, когда Ижени пришла днем, пока Реджис был на службе, принцесса встретила ее с улыбкой выходя из детской. Ходить ей было уже не так легко. Большой живот, скрытый за пышной юбкой бархатного платья, иногда мешал двигаться, и принцесса все чаще ходила медленным шагом. Ижени засуетилась и заботливо попросила ее присесть.

– Отдохните, принцесса. Хотите, я побуду с детьми? Вам нужно больше отдыхать.

– Благодарю Вас, Ижени. С ними осталась моя служанка. Она присмотрит. Давайте с Вами посидим и выпьем по чашке кофе. Признаться, я сегодня всю ночь не могла уснуть. Никак не получалось улечься поудобнее. Иногда я не могу дождаться, когда же он уже появится на свет.

Она погладила живот. Ижени улыбнулась, глядя на принцессу. Такую счастливую, хоть и уставшую.