Война хаоса

Мы пришли сюда мстить. Мстить даже не за Небо, а за Воз-вращенца. Я сделал войну своим личным делом. Личным для Возвращенца.

Но я больше не Возвращенец.

Один поступок решит все, — показывает Источник. — Судьба этой планеты и судьба Земли зависят от твоего решения.

Я поворачиваюсь к нему.

Но что мне делать? — неожиданно спрашиваю я. — Как мне поступить?

Как положено Небу.

Я оглядываюсь на человека Уилфа, снова вижу за ним Бездну, чувствую вес Земли в своем голосе…

В голосе Неба…

Я — Небо.

Я — Небо.

И я поступаю, как положено Небу.

[Виола]

Мы обогнали туман, но зато снег здесь валит гораздо сильнее и проходит даже сквозь густой полог ветвей. Река разлилась в долине слева от нас, и мы летим во весь опор.

Бедные лошади…

Желудь больше не отвечает на мои вопросы, его Шум полностью сосредоточен на том. чтобы бежать, превозмогая боль в ногах и груди. Я чувствую, чего ему это стоит…

И тут до меня доходит… Желудь тоже это понимает…

Что обратный путь ему не осилить.

3/4 Желудь, — шепчу я промеж его ушей. — Желудь, дружок мой.

Жеребенок, — почти с нежностью произносит он в ответ, несясь дальше сквозь редеющий лес. Внезапно мы вылетаем на открытое плато, притаившееся под Снежными тучами и уже заметенное густым слоем белой пыли… Пролетаем сквозь стадо огромных удивленных зверей, беспокойно кричащих другу Здесь!…и вдруг, прямо перед тем как вновь нырнуть в лес…

— Вот он! — кричит Брэдли…

Нам впервые открывается океан.

Он такой огромный, что голова идет кругом…

Он пожирает мир до самого горизонта и в самом деле кажется больше, чем черное небо, как и говорила госпожа Койл. потому что в его глубинах кроются тайны…

А в следующий миг мы снова оказываемся в лесу.

— Он еще далеко! — кричит Брэдли. — Но к вечеру доберемся…

И тут Желудь падает.

[Небо]

Наступает долгая тишина: я опускаю оружие, и весь мир замирает, гадая, что это значит…

Я тоже пытаюсь понять.

И вновь я вижу Бездну в Шуме человека Уилфа, вижу, как за его спиной поднимается огромное и мощное чувство — почти мне незнакомое…

Это надежда, — показывает Источник.

Я знаю, что это.

И прислушиваюсь к Земле, тоже замершей в ожидании…

Тоже полной надежды…

Теперь мне ясно, какое решение примет Небо. Небо должно действовать во благо Земли. Такова его сущность.

Небо — и есть Земля.

А тот, кто об этом забывает, не может называться Небом. Я открываю голос Земле и передаю послание всем, кто пошел со мной в бой, всем, кто откликнулся на мой призыв…

Всем, кто теперь откликается на другой мой призыв — сложить оружие…

Ибо вместе с этим решением я принимаю еще одно. Равно необходимое Небу и Земле…

Я должен найти человека, который напал на нас, — показываю я Источнику. — И я должен его убить. Во благо Земли.

Источник кивает и уезжает на своем звере в туман. Оттуда доносится его голос: он объявляет Бездне, что сражения не будет. Их радость так чиста и сильна, что меня едва не вышибает ею из седла.

Я оглядываюсь на своих воинов: по чьей воле они сложили оружие, по своей или по моей? Но их голоса уже обращены к новой жизни, жизни Земли, в которой теперь есть место Бездне. Никто не в силах предсказать, как все сложится теперь, как мы будем исправлять ошибки Бездны…

Возможно, нам придется им помогать.

Тут к нам возвращается Источник. В его голосе — тревога.

Мэр полетел к океану, — показывает он. — Брэдли и Виола уже выехали на его поиски.

То же самое сделает Небо, — показываю я.

Я поеду с тобой.

И мне понятно зачем.

На корабле Нож, — показываю я.

Источник кивает.

Ты боишься, что я его убью, если мне все же представится такой шанс.

Он качает головой, но я вижу его страх.

Я поеду с тобой, — вновь показывает Источник.

Мы долго смотрим друг другу в глаза, а потом я поворачиваюсь к воинам Земли и показываю им свое намерение. Десять воинов должны отправиться к океану вместе со мной.

Со мной и Источником.

Что ж, в путь!

И я приказываю своему бэттлмору бежать к океану, быстрее ветра.

[Виола]

Передние ноги Желудя подгибаются, я вылетаю из седла, с размаху врезаюсь левым плечом и бедром в землю и откатываюсь в кусты.

— Виола! — испуганно вопит Брэдли.

Желудь по инерции летит вперед — страшной изломанной грудой…

— ЖЕЛУДЬ! — кричу я во всю глотку и ковыляю к нему, бедному, разбитому, дыхание вылетает из его рта короткими страшными рывками, грудь бешено вздымается… — Желудь, пожалуйста…

К нам подъезжают Брэдли и Ангаррад, он соскакивает на землю, а она тычется носом в морду Желудя…

Жеребенок— мучительно хрипит он. Боль бушует в его Шуме — не только от сломанных ног, но от порванных мышц груди. Из-за этого разрыва он и упал, не выдержав гонки…

Жеребенок,— повторяет он…

— Ш-ш-ш… Все хорошо, миленький…

А потом он говорит…

Говорит…

Виола.

И испускает дух.

— Нет! — Я крепко прижимаюсь к нему, зарываясь лицом в гриву. Руки Брэдли обнимают меня за плечи, а Ангаррад трется носом о нос Желудя и тихонько говорит ему: Следуй!