Война Кланов. Медведь 1

– Жень, оставим их. Славе нужно время, чтобы прийти в себя, а нам нужно доставить Александра в село. Кровь я остановила, но большинство лекарств осталось там. Сможешь отвезти? – говорит тетя Маша.

Кажется, что её не трогает происходящее, и она словно вышла на почту за пенсией. Будто бы всё так и должно быть: кругом лежат части тел; берендеи дерутся; Александр остается без ноги.

Да кто же они такие?

Всего лишь пища…

 Мороз пробегает по коже вместе со струями воды, и я невольно вздрагиваю от очередного выстрела грома.

– Уезжайте! – грохочет огромный оборотень, язык не поворачивается назвать его Иванычем. – Мы тут сами…

– Конечно-конечно, я сейчас отвезу охотников и вернусь…

– Нет, хотя бы неделю поживи в другом месте, – отрезает берендей и поворачивается к рыдающему Вячеславу.

– Сань, может тебя понести? Или на закорки запрыгнешь? – я протягиваю руку Александру.

– Ты беги, а мы тебя догоним, – вместо него отвечает тетя Маша.

Я трусцой бегу в сторону деревни, ноги оскальзываются на сырой земле. Одежда вымокла до нитки, в кроссовках хлюпает холодная вода, носок на правой ноге сминается гармошкой и натирает на пятке мозоль. У Александра вряд ли есть проблема с мозолью, и, скорее всего, никогда не возникнет, ведь его пятка осталась лежать…

Я оглядываюсь на бегущих охотников, тетя Маша лишь поддерживает Александра за руку. Они похожи на спешащую мать и сына, в той самой ситуации, когда ребенку хотелось поиграть, и он прыгает на одной ножке. Но Александр далеко не ребенок и не время для игр, однако не отстает от бегущей тети Маши. Каким-то чудом не скользит по размокшей глине и сырой траве. Прыгает на одной ножке, как на физкультуре в пятом классе.

Я мчусь к деревне, рассекаю падающую стену воды. Пару раз чуть не падаю в раскисшую землю, однако в последний момент успеваю восстановить равновесие. В такую погоду даже псы прячутся по своим конурам и не рискуют высовывать влажные носы.

«Люблю грозу в начале мая» – сверкает мысль.

Левой-правой, левой-правой. Люб-лю гро-зу в на-ча-ле ма-я…

Сзади чавканье догоняющих ног, но вот и деревня, теплые огоньки в занавешенных окнах. Мы добегаем до машины в одно время.

Дом Иваныча заперт, но я знаю, что ключ под третьим кирпичом на завалинке. Заметил, когда убегали в погоню за Мариной. Кролики встречают меня тревожным шевелением и слабым писком. Я забираю ключи от машины с урчащего холодильника и выбегаю обратно. Поворот ключа и под третий кирпич, всё как было.

– Поехали? – спрашивает тетя Маша.

Опять буднично, спокойно, обыденно… словно роботы, бездушные творения человека.

– Да-да, сейчас поедем. Сань, ты в салон сядешь?

Он кивает и прыгает к ручке двери. Чуть больше полгода назад он хватался за неё и падал в углубление на полу… Снова мелькает молния. В воздухе пахнет сырой глиной, перемешанной с навозом землей и легким дымом из чьей-то печи. Тетя Маша садится рядом со мной. Я молчу про намокающие сиденья – машина и так претерпела много издевательств. Отец с меня шкуру бы спустил, если бы увидел такое.

Мотор урчит с небольшими подвываниями – ставлю себе на заметку залезть в него, когда будет возможность. Фары выхватывают летящие капли дождя, с легкой пробуксовкой машина дергается вперед. Как огромный бегемот переваливается на вымокшем песке, но «УАЗик» всё-таки вырывается на свободу. Набившийся в протекторы песок вылетает на асфальт, машина идет ровнее.

– Ты можешь не гнать, езжай аккуратнее, – советует тетя Маша. – С Сашей всё будет хорошо.

– Да как же хорошо, если он остался инвалидом? – спрашиваю я у спокойной женщины.

– Жень, всё нормально. Я посплю, и всё восстановится лучше прежнего, – доносится из салона. Александр сидит, вытянув культю на сидение, старается не покачиваться при перепадах и поворотах.

– С чего ты это взял? – спрашивает тетя Маша.

– У меня же все раны затягивались… – неуверенно произносит Александр, – может и новая нога вырастет.

– Рана затянется, но ты же не ящерица, чтобы у тебя новый хвост вырос. Смирись с этим, Саша, мы сделаем тебе такой протез, что не отличишь от настоящей ноги, – также ровно произносит тетя Маша.

Александр чуть слышно стонет – первый выплеск чувств, который я замечаю с тех пор, как он подошел к черте защитного круга. Я кидаю взгляд в заднее зеркало, он прикрывает глаза рукой и откидывается на сиденье.

Лучи фар выхватывают сгусток черноты…

Тот самый черный зверь из моих кошмаров…

В оскаленную пасть легко можно положить голову. Глаза горят алыми угольками, не затухающими под косыми струями. Больше Иваныча по размерам чуть ли не в два раза. Зверь прижимается к дороге, как кот перед броском. Похоже, он ждет нас…

Всё это проносится в голове за долю секунды. Руки выкручивают руль влево. Заставляют машину объехать чудовищное порождение ада. Краем глаза я вижу, как тетя Маша выхватывает из-за пояса гвозди-иглы.

Зверюга бьет всей массой в бок машины.

Нас тащит к краю дороги.

Я успеваю выровнять идущую юзом «буханку», но колеса попадают на влажный песок, и начинает вертеть пуще прежнего.