Война кланов. Охотник 2

– Володя, следи за дорогой. Мы с пути, устали немного, поэтому просто послушаем радио, – отрезает назревающие вопросы Иваныч.

Водитель кивает и прибавляет громкости на кассетной магнитоле. Знакомые мелодии заставляют встрепенуться – «Nightwish» снова прогуливается в облаках. Я вспоминаю вечер на дискотеке, упругое тело Юлии в руках, карие глаза.

В безоблачном небе фантазия рисует ореол милого лица. Где же она теперь?

Пару раз видим милицейские засады на дороге, но лениво помахивающие жезлами блюстители закона пропускают мимо машину с черно-белыми номерами.

– А у вас милиции не было? – спрашивает Иваныч, когда в очередной раз миновали пост, затаившийся в кустах.

– Да как же не быть? Были, приезжали, разнюхивали все. Наших троих забирали для дознания. Но что мы могли рассказать? То, что на десантников напала стая взбесившихся собак? Так мы ни одного трупа собаки предоставить не смогли, эти бестии унесли раненных. Говорят, что ещё медведь был, но после того, как взлетел ваш самолёт – они убежали. Ребята говорили, что это оборотни нападали, но я как-то не верю. У страха глаза велики. Сам стрелял в этих псов, на редкость живучие собаки попались. По части объявлено, что экспериментальные особи сбежали из подземной лаборатории. Каких только чудес не насмотришься на службе. Но оборотни – это сказки!  – с уверенностью говорит парень, даже не подозревающий, что один из них сидит рядом.

– Ну да, ну да! Все это сказки, – соглашается Иваныч.

Я улыбаюсь в ответ, погруженный в свои мысли. Ещё сильнее накатывает какая-то усталость, какая бывает у дальнобойщиков после трудного и тяжелого пути. Вялость и апатия вливаются в расслабленное тело, хотя упорно гоню прочь это состояние. Какое-то давление ощущается в воздухе, словно невидимый великан сдавливает меня в огромном кулаке. Даже веселый водитель замолкает, хмуро ведет машину.

Я автоматически отмечаю знакомые места: вот тут я стартовал от окровавленного надзирателя; вон за тем домом прятался у Евгения в машине; вот тут откачивали Голубева после заряда электрошокера. Мы приближаемся к Шуе, когда Иваныч просит Вову притормозить.

– Натяни тетиву, понадобится! – коротко командует берендей в мою сторону.

– Думаете, пора? – спрашиваю я, когда выхожу из «УАЗика» на пыльную обочину.

– Лучше всю жизнь ходить с мечом и ни разу его не применить, чем в нужный момент оказаться без меча! – делится со мной японской мудростью Иваныч.

– Теперь я понял, кто поставил дракона на крыше! – я с кряхтеньем натягиваю тетиву на арбалетное плечо.

– Можно посмотреть? – выскакивает из-за рулевого колеса Володя.

– Только аккуратно! – я передаю ему арбалет.

– И главное быстро, а то скоро стемнеет, а кому-то ещё возвращаться, – бурчит со своего места Иваныч.

– Мощь! Сила! Класс! – Володя рассматривает арбалет, как ребенок новую игрушку.

– Едем! – коротко приказывает Иваныч, и Володя со вздохом отдает оружие. – Двигай к больнице. Там нужно забрать кое-кого.

Проносятся улицы Шуи, такие знакомые и родные. Сколько раз ходил по ним в техникум и обратно, и всегда были такими светлыми, теплыми. Сейчас же улицы ощетинились какими-то колючками, кажется, что каждый прохожий вот-вот перекинется и нападет на движущийся транспорт, или соседа по дорожке. Даже дети улыбаются как-то натянуто, или так сказывается нервное напряжение последних дней?

Меня мутит. Не от запаха бензина, отчего-то другого. Дурное предчувствие сдавливает грудь.

Или я сам себя накручиваю? Состояние дремоты не отпускало, я чувствую себя так, словно давление повысилось в два раза и вот-вот потеряю сознание.

Достопамятная лужайка с траурным венком на суке – тут и началось моё хождение по мукам. В тысяча первый раз пожалел, что согласился тогда выйти, а не решить разборку внутри дискотеки. Возможно, все обернулось бы по-другому. Или нет…

Достопамятный выход в заборе. Показалось, что синяя нитка от халата трепещет на ветру, всё также цепляется за ржавую петлю с ночи бешенной гонки. Я смотрю с апатией, словно со стороны. Больница все также бесстрастно взирает стеклянными глазами на небо, деревья, людей, на нашу машину.

– Вот тут и тормози, Володя! Сейчас найду двух оголоедов и дальше разберемся по ситуации. Саша, пока не выходи из машины! – рублеными фразами выскакивают приказы, за Иванычем громко хлопает дверь.

– Он бы так дома холодильником хлопал! – негромко жалуется водитель.

– Я все слышу! – не оборачиваясь, произносит Иваныч.

Водитель дурашливо втягивает голову в плечи и подмигивает мне назад.

– Он все время такой серьезный?

– Нет, конечно, иногда он шутейно бьет. Вот сейчас и приехали навестить три его «шутейки», чтобы они заявления забрали! – я устало откидываюсь на спинку.

За кирпичной стеной лежит самый близкий на свете человек и нужно бежать к нему! Однако какая-то странная немощь сковывает руки и ноги. Словно кто-то подавляет волю, и слова становятся тише, звуки отдаляются, воздух становится гуще.

– Вон идут, сейчас поедем! – выводит из ступора голос водителя.

Я приподимаю опустившиеся веки, и когда только закрыл? Из-за угла показываются берендеи.

Живые Вячеслав и Федор!