Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647

Применить какое-то более эффективное лекарство, чтобы излечить столицу от упадка, было не в его силах. Причины лежали глубже. Соперничество голландцев в сфере рыболовства, их конкуренция в Индии и экспансия в транзитной торговле сильно ударили по английской морской коммерции. Продолжавшаяся война в Европе разрушала зарубежные рынки, где продавалась английская шерсть. А откровенно неустойчивая ситуация в английской политике стала причиной ухода из Лондона иностранного капитала. Наиболее видные лондонские купцы не были единодушны в своих политических пристрастиях. Лишь меньшинство являлись убежденными сторонниками Джона Пима. Другим было все равно, или они не разбирались в политических дрязгах, хотя готовы были поддержать короля, если бы это вернуло им мир и покой. Остальные были искренне преданы королю. Выбор роялиста Ричарда Герни в качестве лорд-мэра отражал снижение популярности парламента летом и ранней осенью. Но в условиях общего упадка купцы-роялисты оказались не в силах обуздать выступления возбужденных подмастерьев и мерзнувшей голодной бедноты. Ущерб, который шотландцы нанесли шахтам Ньюкасла, привел к нехватке и дороговизне угля. На пристанях большой реки[6] замерли без движения корабли, и моряков из небольших деревушек в устье ждала голодная зима. Подмастерья были в лучшем положении, поскольку жили в домах своих хозяев, но упадок торговли означал безработицу. На полях южнее реки собирались люди, которые перешептывались о религии, о политике и о том, в какие плохие времена им довелось жить. Один констебль, сделавший попытку разогнать одну из таких толп, был сильно избит. Люди озлобились, и в течение следующих недель Пиму и его друзьям было бы легче поднять лондонцев на бунт, чем лорд-мэру поддерживать порядок.

Ближе к концу ноября в ситуацию вмешался еще один элемент. В свет вышла маленькая брошюра-памфлет под громоздким заголовком «Инициаторы некоторых разбирательств в нынешнем парламенте». В ней содержался краткий обзор прошедших парламентских недель, сопровождавшийся сводками по каждому интервалу в семь дней. Для немногих информированных это не было чем-то новым. Краткие отчеты о дебатах, написанные вручную опытными писцами, делались и в ходе прежних парламентских сессий для тех, кто готов был за них платить. Но когда после упразднения Звездной палаты печатники перестали бояться преследований за публикацию опрометчивых политических заявлений, некоторые из них начали удовлетворять новостной голод людей и тщеславие депутатов парламента, публикуя все речи, которые попадали к ним в руки в аутентичном или пиратском виде. Отсюда было легко перейти к публикации еженедельных бюллетеней о том, что происходило в Вестминстере. Официально парламент не одобрял этого, и такое нарушение его прав подверглось осуждению в ходе дебатов и в комитете. Однако на практике, если бы публику информировали о происходящем, но при этом нельзя было осуществить никакие действия, не соответствующие политике доминирующей партии, это было бы скорее в интересах парламента. Эпизодическая конфискация и сожжение новостных листков публичным палачом составляли тот риск, на который печатники шли ради бойкой торговли и быстрого получения прибыли.

Одно еженедельное издание не удовлетворяло спрос, и в течение нескольких недель у него появились конкуренты. Издания настраивали читателей друг против друга, объявляя только себя правдивым источником, а остальные – гнусными клеветниками. Однако вскоре они перестали пугать публику и вместо этого начали ее обхаживать, со временем предлагая все больше новостей, более красивые заголовки и гравюры, более короткие и привлекательные названия: «Ежедневные происшествия», «Истинные дневные события», а со временем весь набор «Меркуриев». Не прошло и двух месяцев с момента этого стремительного рождения английской прессы, как один предприимчивый печатник уже выпускал эдинбургское издание всего через несколько дней после его выхода в Лондоне.

Листки, покрытые убористым печатным текстом, переходили из рук в руки, зачитывались вслух в пивных, использовались для иллюстрации аргументов, подкладывались в повозки перевозчиков, чтобы провинциальные читатели могли узнать, что происходит в столице. Вскоре они стали использоваться обеими партиями в качестве оружия. Поначалу они помогали только пуританской стороне парламента, поскольку печатали только ее новости. Король несколько месяцев не признавал ценность этого нового оружия, и его дальнейшие действия по восстановлению своей власти велись без помощи прессы.