Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647

Через неделю младший Ферфакс взял Лидс. Город был хорошо укреплен, но, как и в Бредфорде, на помощь войскам парламента пришли местные добровольцы, вооруженные дубинками. Последние дрались с особенным упрямством, проистекавшим отчасти из их веры, отчасти из местной вражды, поскольку большинство этих людей были из Галифакса, а Галифаксу, более старому городу, не нравилась возрастающая значимость Лидса в производстве шерсти. Ферфакс, «человек, снискавший самую большую любовь и доверие мятежников севера», понимал и разделял религиозный пыл этих людей. Он выбрал девизом дня имя Иммануил, и атака началась с громкого пения псалма «Да восстанет Бог, и враги Его рассеются». К позднему вечеру в город проникло столько сторонников парламента, что дальнейшее сопротивление стало невозможно, и лучшее, что могли сделать роялисты, – это бежать в сторону Понтефракта. По дороге они встретили своих товарищей из Уэйкфилда, тоже не устоявших в схватке. Ферфакс захватил в плен около 460 человек, но затем отпустил их, заставив поклясться, что они больше никогда не будут воевать против парламента. Эта процедура, которая была также применена к пленным в Чичестере, со временем стала для роялистов серьезным препятствием при наборе рекрутов.

Контрибуция в виде ткани, денег или чего-то еще, чем мог быть интересен Западный Райдинг для каждой из сторон, зависела от поддержания производства и коммерции, что, в свою очередь, определялось сложным взаимодействием фермеров-овцеводов и производителей ткани. Между ними имелись посредники, которые покупали необработанную шерсть и распределяли ее по деревням, где ее мыли, пряли и ткали из нее ткань, после чего ткань собирали и продавали на рынке. Посредники проходили свой путь по дорогам от горных ферм до карабкающихся по крутым склонам деревень, где сбегавшие вниз потоки воды вращали сукновальные машины, а потом вели в рыночные городки своих вьючных лошадей, груженных тюками с шерстью и рулонами ткани. От этих хождений зависела вся экономика региона. Но в последние месяцы дороги стали небезопасны из-за солдат враждующих сторон. Ткани могли отобрать, стада разогнать. И пока та или иная сторона не могла полностью завладеть Западным Райдингом, от обеих не было никакого толку. Тем временем одной из главных причин беспокойства фермеров и торговцев была предстоящая зима, грозившая беднякам безработицей и голодом. Ткацкие станки в домах Западного Райдинга замерли, а неумолчно журчащие ручьи вращали мельничные колеса вхолостую.

Армии обеих сторон предлагали здоровым голодным мужчинам еду, шансы узаконенного воровства и – для обиженных и озлобленных – мести богатым фермерам и алчным торговцам. Это опасное настроение подметил сын Джона Хотэма. «Вскоре потребности людей во всем королевстве возрастут многократно, – хмуро предсказал он. – Если такой неуправляемый элемент станет всадником с оружием, он пронесется по всем графствам Англии, подобно лесному пожару». Что-то похожее действительно было отмечено дворянами и в других регионах, когда в руки простых людей попало оружие и им дали указание сражаться с теми, кто стоял выше их на социальной лестнице. Не стоит удивляться, что это навело их на мысль о восстании против традиционного общественного устройства. «Дворяне, – говорили они, – долгое время были нашими хозяевами, а теперь у нас есть шанс стать их хозяевами». Их мнение обобщил один роялист: «Теперь они знают свою силу. Это будет тяжело, но они ею воспользуются».

Капитан Хотэм, не стесняясь, выразил свои сомнения в письме графу Ньюкаслу. Его отношение, высказанное в переписке с командующим роялистов, было типично, учитывая вновь вспыхнувшее желание добиться какого-нибудь умиротворения если не во всей стране, то хотя бы в Йоркшире. Так, сэр Хью Чолмли, губернатор Скарборо от парламента, сообщая в палату общин о своем поражении от роялистов в Гисборо, писал: «Я был вынужден обнажить меч не только против своих земляков, но против многих из тех, кто были мне почти друзьями и союзниками, кого я знал как больших поборников религии и ценителей свобод».

Благородные сомнения, менее благородные страхи и предчувствия овладели обеими сторонами. На Севере в Ньюкасле был арестован сомневающийся роялист лорд Сэвил по подозрению, что он участвовал в заговоре с целью захватить королеву, когда она высадится в Англии, и передать ее парламенту как заложницу, чтобы заставить короля заключить мир.