Война, которая покончила с миром. Кто и почему развязал Первую мировую

Великие державы зависели не только от материальных факторов военного и экономического потенциала, но и от престижа – от того, насколько могущественными их считали окружающие. В 1900 г. Британия выглядела ослабевшей и опасно изолированной. Действуя из защитных побуждений, ее правительство стало налаживать отношения с другими великими державами и искать союзников. Но даже и это можно рассматривать как один из шагов, приблизивших начало Великой войны. В Европе постепенно формировалась система союзов, разделившая регион на два лагеря, которые все лучше вооружались и относились друг к другу со все большим подозрением. Кроме того, существовали люди (пусть даже их и было меньшинство), которых не смущала перспектива войны. Напротив, они могли даже приветствовать ее, как благородное дело, необходимую и неизбежную часть человеческой истории – или как средство для решения внутренних проблем в собственной стране. На противоположном полюсе находились те европейцы, включая и многих политиков, кто полагал, что в современном мире всеобщая война попросту немыслима. Эта уверенность была не менее опасна, поскольку вела к ошибочной уверенности в том, что любые кризисы могут быть разрешены. В случае с Великобританией это дополнительно означало еще и веру в способность остаться в стороне от любых потрясений на континенте.

Глава 2 Великобритания и блестящая изоляция

Тремя годами ранее Британия, отмечавшая в 1897 г. шестидесятую годовщину правления королевы Виктории, выглядела могущественной как никогда. Повсюду в мире, где развевался британский флаг, бриллиантовый юбилей отмечался разнообразными мероприятиями: шествиями школьников, фейерверками и военными парадами. Празднование затронуло Индию, Австралию, Канаду, Цейлон, Капскую колонию в Южной Африке и множество других мест. В Рангуне освободили 600 осужденных, а в Порт-Саиде устроили стилизованное «венецианское празднество» с водными состязаниями. Поздравительные адреса и телеграммы стекались в Лондон со всех концов империи. В журнале The Spectator писали, что «это было похоже на единый приветственный клич, разда ющийся по всей земле». Корреспондент The New York Times утверж дал, что американцы разделяют общее восхищение королевой и должны радоваться тому, что отношения между Соединенными Штатами и Великобританией являются столь сердечными[35].

Было изготовлено предостаточно различных сувениров: игральные карты, кружки, тарелки, шарфы, памятные медали, Библии. В самой Англии жители превзошли самих себя в части организации банкетов и балов, а через всю страну протянулась цепь из 2500 костров. В Манчестере был организован завтрак для 100 тыс. детей, а в Лондоне Александра, принцесса Уэльская, устраивала в честь юбилея настоящие пиры, где каждый, как бы беден и жалок он ни был, мог отведать ростбифа с пивом. 400 тыс. лондонцев приняли это приглашение. В церквах служили особые праздничные службы, на которых хоры исполняли гимн «О king of kings», специально написанный для этого случая сэром Артуром Салливаном.

Под влиянием энергичного министра колоний, Джозефа Чемберлена, королева и премьер-министр лорд Солсбери решили, что юбилейные празднества должны были стать иллюстрацией могущества всей империи. Именно поэтому на них не были приглашены европейские монархи, в отличие от премьеров самоуправля ющихся колоний и индийских магараджей. Заодно это позволило не приглашать «проблемного» внука королевы, германского императора Вильгельма II, который, как опасались, только добавит хлопот. Принц Уэльский устроил торжественный обед для колониальных премьер-министров, а 21 июня и сама королева, впечатляюще крепкая для своих 78 лет, председательствовала на государственном банкете в Букингемском дворце. Она сидела между наследниками итальянского и австро-венгерского престолов: Виктором-Эммануилом и эрцгерцогом Францем-Фердинандом. Лишь один из этих двоих в итоге занял трон. Для этого банкета из Парижа были выписаны двадцать четыре шеф-повара, а в центре помещения располагалась корона выше человеческого роста, сделанная из 60 тыс. орхидей, которые были собраны в разных частях империи.

На следующий день, 22 июня, состоялся огромный парад, растянувшийся сквозь Лондон на 6 миль – от Букингемского дворца до собора Святого Павла. По словам The Times, парад отличался непревзойденным великолепием и должен был прославлять как долгое правление Виктории, так и ее огромную империю. То была впечатляющая демонстрация британской мощи. На кадрах кинохроники (тогда был создан один из первых образцов такого рода записей) видны нескончаемые ряды моряков, всадников, морских и обычных пехотинцев. Колонну имперских владений возглавляла Канада, а за ней шли индийские уланы, родезийская конница, легкая кавалерия Тринидада и конные стрелки из Капской колонии.