Война культур. Как сексуальная революция изменила западную цивилизацию

«Я занималась проституцией, ощущала чувство вины и уходила в стриптиз для того, чтобы выжить, – говорит она. – У меня не было никакого образования – у большинства девушек, которые начинают заниматься порно, нет никакого образования. Может быть, у некоторых и есть какие-то дипломы, но я таких еще не встречала. Однако большинство девушек из проблемных семей, у них низкая самооценка. Я не встречала порноактеров из здоровых, крепких семей. Это не означает, что таких не бывает. Может, и бывают, но только в их мыслях. Естественно, девушки будут уверять вас, что участие в порноиндустрии придает им сил. Все это потому, что не они победили проблему, а она победила их. Девушки не хотят, чтобы люди думали, что они дали слабину и поэтому занялись порно. Они делают вид, что им это нравится, что им нравятся жесткие сцены, им нравится насилие, нравится, когда их оскорбляют. Это просто ложь. Люди уходят в порно, потому что им нужны деньги, а большинство из них не имеет другого выбора или нужного образования».

Индустрия порно является мрачным, зловещим и удивительно насильственным явлением, и она таким остается уже долгое время. Я прочитал Шелли некоторые выдержки из исследования доктора Гейл Дайнс на тему того, что порнография становится более насильственной и затем спросил, соответствует ли это ее опыту[79].

«Безусловно, – ответила она. – Даже в мои дни там было много жестокости. Я вовлеклась в жесткое порно, потому что все еще сильно злилась на своих родителей. Но я бы никогда не позволила силой раскрыть себе рот, или дать засунуть себе в рот какие-то странные предметы, или довести себя до того, чтобы произошло выпадение прямой кишки. Я бы не дала с собой такое сделать. Просто взяла бы и ушла. Сейчас же девушкам приходится все это делать, потому что такое хорошо продается. Очень печально, но многим сейчас это нравится. Вы знаете, все сейчас настолько безразличны к классическому сексу. Все хотят пожестче, погрязнее, помрачнее, и вы знаете, даже не могу себе представить, как будет выглядеть наше общество лет через двадцать. Не могу, не думаю, что я… Мне придется уехать в горы или еще куда-нибудь. Даже не знаю, как тогда нормальные девушки смогут ходить по улице».

Все хотят пожестче, погрязнее, помрачнее, и вы знаете, даже не могу себе представить, как будет выглядеть наше общество лет через двадцать… Мне придется уехать в горы или еще куда-нибудь.

То, что порноиндустрия стала такой обыденной и популярной просто шокирует, учитывая, что так много людей выступало против секс-торговли. Я спросил Шелли: «Как вы думаете, порноиндустрия делает вклад в секс-торговлю?»

«Многие считают, что порнография подстегивает секс-торговлю. Так оно и есть, – решительно сказала она. – Она подстегивает ее, потому что она и есть секс-торговля. Этот бизнес называется беспощадным, потому он подразумевает торговлю людьми. Нас всех принуждали делать то, чего нам не хотелось делать. Нас отправляли к фальшивым врачам в фальшивые клиники. Собственно говоря, их клиники… – главная клиника для порноактеров закрылась пару лет назад, потому что многие из нас выступили против нее, – там работала бывшая порноактриса, у которой была докторская степень по сексологии. Она надевала белый лабораторный халат и говорила девочкам: “Зовите меня доктор Шэрон Митчел”. Итак, все девушки думали, что она настоящий врач и ходили в эту клинику за медицинскими рекомендациями, за лечением от ИППП и за медицинскими тестами. Это один из примеров того, как они обманывают людей».