Война мага. Том 2. Миттельшпиль

В мгновение ока костяные драконы построились клином. Два чудовища в первом ряду, три – во втором, четыре – в третьем. Нагие черепа (один покрыт густой жирной копотью от прогоревшей смолы) поднялись к тёмному небу, клыкастые пасти распахнулись, бесплотные глотки извергли леденящий душу вой. Фесс видел, как, сметённые этим воем, падали инквизиторы, переворачиваясь через головы, как пытались хвататься за косые свои кресты и как всё равно не могли устоять. Серебристая завеса заколебалась, точно под сильным ветром, разъялась, в ней словно открывались тёмные ворота, за которыми выла и вопила охваченная смертельным ужасом толпа святых братьев. Однако, несмотря ни на что, строй их не сломался и не распался. Вышедшая луна осветила сплошную шевелящуюся массу людей, похожих на муравьев в потревоженной медведем высокой куче. Фесс чувствовал усилия тех, кто пока оставался в задних рядах, вновь сомкнуть преграду перед чудовищами, однако было уже слишком поздно. Составленный из девяти драконов клин пробил магический занавес навылет, подобно арбалетной стреле, пронзающей в упор даже самые крепкие доспехи.

Вновь вспыхнула резня, разорванные в клочья тела летели по воздуху, и серые братья невольно подались назад – противник казался неуязвимым, а человеческая плоть слаба, никакая вера не способна заставить такую массу безропотно встретить мучительную гибель, не сдвинувшись с места.

Утробное рычание драконов сотрясало окрестные холмы, в нём тонули последние вопли умирающих; упрямство и стойкость инквизиторов спасали сейчас остальные полки, не могущие пробиться к врагу.

Но затем из рядов инквизиторов выступил невысокий тщедушный человечек, закутанный в обычный для святых братьев серо-красный плащ. Безоружный, он тонко завопил что-то, высоко поднимая нагрудный косой крест; ближайший дракон мгновенно мотнул костяной башкой, челюсти щёлкнули, перекусывая глупца надвое; и в тот же миг некромант ощутил мощнейший выброс чистой, незамутнённой силы. Той самой, что некогда далась ему в деревеньке Большие Комары.

Инквизиторы пустили в ход магию крови.

Казалось бы, что здесь удивительного? В бою погибали сотни людей, бери и пользуйся – но нет, магия крови требовала или жертвоприношения, или, как сейчас, осознанного самопожертвования. Безвестный инквизитор шёл умирать и знал это; он не рассчитывал на спасение, он понимал, что жить осталось считаные мгновения. Это очень тяжело, это неимоверно трудно – идти умирать, не поднимая даже руки в свою защиту, сколь бы бессмысленной она ни была.

Челюсти костяного дракона играючи рассекли слабую плоть, когти довершили дело; но и само чудовище вдруг глухо заскрипело, заскрежетало, закружилось на одном месте и вспыхнуло – кроваво-красным, какого не бывает в природе, бешеным быстрым огнём. Оно боролось, оно не погибло сразу: пылая, костяной дракон оставлял за собой настоящую просеку в рядах святых братьев. И только там, собою пробив их строй, он рухнул на землю бесформенной грудой догорающих костей.

– Та-ак… – процедил сквозь зубы некромант. Похоже, он недооценил Святую Инквизицию. У неё тоже нашлись свои козыри в широком рукаве серой рясы. Вскоре точно так же вспыхнул второй дракон – соратники преподобного Этлау вошли во вкус.

– Больше мне тут делать нечего, – не удержался Фесс, когда загорелось третье его страшилище.

Нельзя терять времени. Пока ещё кипит бой, армия поури успеет, воспользовавшись темнотой, проскользнуть мимо мекампского ополчения.

Незамеченным перебравшись через болото, Фесс скрылся в лесу.

Карликам не требовалось много времени на сборы.

И некромант ещё успел досмотреть последний акт драмы, развернувшейся на берегах невеликой речки Лоухи: как грянулся оземь, распадаясь огневеющим пеплом, последний из костяных драконов.

Но зато длинные колонны поури без помех миновали открытое пространство и вновь скрылись в лесу. Теперь Фесс знал, где противник, а вот инквизиторы – нет. И ещё некромант надеялся, что костяные драконы устроили настоящую кровавую баню собравшимся здесь серым.

Серое и бессолнечное утро Фесс, Рысь и Фейруз встретили у костерка, разведённого в яме под выворотнем. Неутомимые поури шагали всю ночь, и от Лоухи, где разыгралась схватка, армию некроманта отделяли добрые двенадцать лиг. Сам Фесс, признаться, едва волочил ноги.

Драконица всю ночь провела в воздухе, бесшумно кружила в вышине: судя по всему, армия Мекампа шумно праздновала победу «на костях», то есть не трогаясь с места. Никто не озаботился разослать поисковые отряды, не говоря уж о том, чтобы организовать преследование.

Фейруз подвесил на треноге мятый котелок, позаимствованный им у поури. Мальчишка клялся, что «отмыл в десяти водах», но и Фесс, и Рыся косились на покрытые неоттирающейся копотью железные бока с известным подозрением.

После уничтожения костяных драконов Фейруз вновь воспрял духом и осмелел настолько, что вполне задорно отвечал на шуточки и подначки Рыси. Они как раз с пылом выясняли, благо это или нет, что на некоей филейной части Фейруза отсутствует хвост, когда Фесс внезапно поднял руку.