Война мертвых

– У тебя был первый бой, – слащаво утешила Лиза, однако Тихону пришло на ум совсем другое – история с Мартой. Собственно, того случая он и не забывал, но сейчас ткнулся мордой в былой позор так явно и отчетливо, что голое тело на простыне вдруг перестало представлять всякую ценность.

Он натянул брюки и взял рубаху. Ремень долго не застегивался, и Тихон остервенело рванул пряжку, оцарапавшись об острую кромку до крови. Он высосал из пальца соленую капельку и сплюнул через плечо – прямо на светлый пол. Кровь разлетелась розовой кляксой, и Тихон шаркнул ботинком, втирая ее в пористый полипласт.

– Ты отдохнешь, и все будет нормально, – залепетала Лиза. – Я читала в книгах...

– Как-нибудь потом, хорошо? – сказал Тихон, желая поскорей отвязаться.

– Не бросай меня... сейчас.

Прав был Аркадий: каждый печется только о себе. Капитан старше и знает людей куда лучше. А он-то, дурень, все выискивал какой-то подвох. Впрочем, подвох тоже был. Черт, есть в этом мире хоть кто-нибудь без камня за пазухой?!

– Если ты уйдешь... – безнадежно начала Лиза, но увидела его глаза и осеклась.

Тихон нагнулся над кроватью и, ласково погладив Лизу по щеке, резко схватил ее за горло.

– Не нравлюсь такой, да?

– Ты меня пугаешь, – прохрипела она.

– Вам нужен только большой и твердый, да? Вам все равно, что в душе.

– Тих... Тихон! Отпусти, мне нечем дышать. Тебе... расслабиться нужно.

– И тогда у меня встанет? – взвизгнул он, сдавливая какую-то хилую жилку на ее бледной шее. – На тебя – никогда! Никогда – поняла, сука?!

Он оттолкнул ее голову и, выскочив из кубрика, бросился к столовой. Бешено расшвыряв стулья, он подбежал к печке и открыл режим “напитки”.

– Вотка, – отчетливо произнес он, заранее готовясь к отказу и уже примериваясь, как половчей размозжить тупой-агрегат.

Вопреки его ожиданиям печь тренькнула и выкатила поднос со стандартной трехсотграммовой емкостью. Не задумываясь, о последствиях, Тихон взял стакан и одним махом влил его в глотку.

Желудок сразу потеплел, а туловище наполнилось ленивой истомой. Цвета стали мягче и при поворотах головы накладывались один на другой. Мозги не поспевали за глазами, и картинки пролетали мимо, сливаясь в мутные линии.

– Что здесь происходит? – спросили в противоположном углу, и Тихон с трудом сфокусировался на двух куклах.

Дионис и Павел озадаченно восстанавливали интерьер, постепенно приближаясь к столу.

– Зачем ты раскачиваешься? – удивился Павел. Тихон обнаружил, что мотается из стороны в сторону, но прекращать этого занятия не собирался – в этом было что-то от единения со Вселенной.

– Маятник изображаю, – ответил он и неожиданно для себя захохотал.

– Погоди, – сказал Дионис. Он приподнял Тихона за подбородок и пристально посмотрел ему в лицо. – Эй, дружище, а нас не угостишь?

– Психоактиваторы? – встрепенулся Павел. – Фью-у! С тобой – в огонь и в воду!

– Пожалуйста, – улыбнулся Тихон и заказал еще три порции. – Это не очень вкусно, – предупредил он как специалист. – Зато потом...

Павел понюхал и весь перекосился.

– Это не вода, – сказал он с опаской.

– Я не химик, – пожал плечами Тихон. – Не хочешь – не пей.

Дионис взял стакан и, скривившись от отвращения, сделал несколько шумных глотков. Его плечи заходили ходуном, рот свело судорогой, а на глазах выступили крупные слезы.

– Гибель, – утираясь, просипел он и внимательно застыл. – Оо... кажется, действует. Павлуша, можно.

Павел повторил героический поступок друга и, так же отфыркавшись, осторожно присел на стул.

– Это просто... просто такое, что... ну, я прям это... – невнятно затараторил он.

– Я его поймал, – буркнул Дионис.

– Каво? – вперился в него остекленевшим взглядом Павел.

– Высшее понимание, – зашатавшись, Дионис прислонился к стене и откинул голову, – Я вижу сонмище букашек... они суетятся...

– Диня, тебе смешно?

– Во мне просыпаются боги, – торжественно объявил тот.

– Такие старики с бородами? – прыснул Павел.

– С печалью в сердце...

Тихону стало муторно, и он брезгливо отодвинул стакан. Эйфория постепенно прошла, вместо нее появилась тупая злоба и невозможность сосредоточиться на одной мысли.

Члены оставались вялыми, а сознание – заросшим непроходимыми дебрями, но самоконтроль понемногу возвращался. Цвета заняли свои ячейки в спектре, и изображение обрело привычную резкость. Тихон смертельно захотел спать, но, представив, сколько времени добираться до кубрика, загрустил.

А что, если прилечь тут, посетила его доступная по исполнимости идея. Никто и не заметит.

Он пропустил момент, когда Павел с Дионисом, давясь и икая, допили водку, но это его волновало меньше всего. Нужно было забиться в какой-нибудь темный уголок и там вздремнуть. Тихон уже съехал под стол и ударил пяткой по мешавшему стулу, как вдруг его цапнули за штаны и выволокли на свет.

– Ты нам еще дай, – сказал Павел.

– Я падаю с неба, – захныкал Дионис. – Дай еще.

– Сами берите, – утомленно отмахнулся Тихон. – Называется “вотка”.

– А добавочный код? – хитро прищурился Павел.

– Без кода. Просто “вотка”, и все.