Читаем Война мёртвых полностью

Война мёртвых

Сверху, подняв целую тучу брызг, обвалился гигант, наподобие Вельзевула. Несколько мгновений он постоял, склонившись на одно колено, потом медленно выпрямился и повел плечами.

О чем речь, поцаны?

Приветствую тебя, о Лучезарный, — сказал Вельзевул и протянул вперед руку. — Еще и года не прошло.

Они обменялись рукопожатиями, как ни в чем не бывало.

Так может сейчас и Господь снизойдет? — спросил я.

Он особого приглашения требует, — возразил Люцифер. — Сдается мне, люди уже сказали свое Слово. Очередь за нами.

Но с этим мы разберемся уже без вас, парни, — добавил Вельзевул. — Скоро наши соратники оклемаются, вот тогда и решим.

Ваши Величества, — напомнил о себе Ропот. — Тут мысль одна материальная желает быть увиденной этими, с позволения сказать, геройскими военнослужащими.

Ну, так покажись, — чуть ли не хмыкнул Лучезарный. — Делов-то!

Люди и души посмотрели в том направлении, куда упирался когтистый палец беса. Там, конечно, стоял я собственной персоной, весь невидимый, как человек-невидимка Герберта Уэлса.

Показываюсь всем, — сказал я, не будучи оригинальным.

Спасибо тебе, товарищ, — подошел ко мне сам Герой трудового народа Финляндии Тойво Антикайнен. — Без тебя бы мы не справились.

Спасибо, брат, — оттеснив финна, протянул мне руку былинный Герой Илейка Нурманин.

Спасибо за все, земляк, — рядом оказался Охвен.

Спасибо, потомок, — не остался в стороне Мортен.

Спасибо тебе, чатланин, — всунулся между ними Ропот.

Ну, скупая мужская слеза не выкатилась у меня из глаза — за последнее время я сделался очень твердосердечным. И чувство стеснения, которое наступало всегда, когда меня раньше возвеличивали, не появилось. Я был просто рад.

Я рад, что оказался всем вам полезным, — ответил я, пожав каждую руку. — Готов, как говорится, к труду и обороне.

Мортен и Охвен отошли в сторону. Они все светились, будто каждый держал в кармане включенный маленький фонарик американской фирмы Maglite. Что-то они, безусловно, знали.

Прощаться будете? — спросил Вельзевул.

Долгие проводы — лишние слезы, — сказал Ропот.

Души викингов подняли в приветственном жесте руки, улыбнулись и начали таять, как миражи над водами мирового океана.

Я буду вас всегда помнить, — сказал Илейка.

И я, — сказали мы с Тойво. — И я.

Души Охвена и Мортена, наконец, вознеслись в Рай. Так, в общем-то, хотелось верить. Куда они делись на самом деле — неизвестно. Переправа на небеса обетованные вновь заработала, если принять на веру исчезновение викингов.

Наше время тоже истекло. Для Ада мы уже не годились, для Рая — не созрели. У каждого из нас была своя эпоха, которую следовало прожить. В пору Илейки — мир перестраивался, Самозванка Лилит еще только разворачивалась, еще только приставала к головам слабых людей. Во времена Тойво — она уже прочно укоренилась в умах и сердцах большинства. Иначе бы не случилось ни Первой, ни Второй мировых войн. Ну, а когда я живу, мир почти полностью подчинился Лилит. За редкими инакомыслящими, то есть, свободными от щупалец, шла настоящая охота. И в Россиянии, глядящей на своих граждан мертвыми глазами санитарного инспектора Поповой, и в Европе, где здравомыслие подменилось гадостной штукой толерантности.

Несмотря на то, что мы каким-то образом решили проблему с Люцефером и его соратниками, каждый из нас намеревался вернуться туда, где все еще только начиналось, развивалось и окончательно сформировалось. Только Макс, переживший временной коллапс, узнает — или уже узнал — что ждет человечество, как детище Творца.

Ну, а нам этого не узнать никогда. У нас Наполеоны, Ленины, Сталины, Гитлеры, Тэтчеры, Путины, Меркель. А также всякие там Парфёнчиковы и Санны Марин, менты, жулье и зомби, зомби, зомби. И влияние Самозванки, которая за два тысячелетия сделала людей врагами самим себе, окружающим и, что страшнее всего, Господу.

Вы намерены покинуть нас? — спросил Вельзевул.

Они конечно так намерены, — ответил за нас Ропот.

Что же, не смеем больше задерживать, — сказал Люцифер.

А что с этой делать? — поинтересовался Илейка и поднял за волосы то, что некогда принадлежало Лилит.

Бери с собой, как трофей, — предложил Ропот. — Правильно я говорю, Ваши Сиятельства?

Ну, уж нет, — возмутился лив. — Меня в моей истории могут и не понять.

Ладно, обойдемся без всяких кровавых подписей и тому подобное, — улыбнулся Люцифер. Он взял мертвую голову и примерил ее на руке, словно бы взвешивая. — Смотрите, как это делается.

И он, подкинув голову, очень ловко пнул ее.

От удара у Лилит открылись глаза, и она улетела ввысь, провожая нас ненавидящим взором. Голова летела и летела, потом вылетела и улетела прочь, плюнув напоследок: «Что за народ! Где ваша изысканность и обходительность?»

Мы следили за этим полетом, а когда крошечная точка исчезла из виду, все было кончено.

Не было более никого из нас в Аду. И Тойво, и Илейка — все пошли своими дорогами. Ну, и я пошел своей.