#война#мир#секс

— Доцмыкалась абы с кем! — покачала головой тётя Зоя и грудью размера шестого заодно. — Мне даже доча сказала: что у вас там Ритка из восьмидесятой дурит? В новостях пишут. Петиции всякие, шметиции… Чего тебе, больше всех надо?

Я облизнула пересохшие губы. Мозг выдал спасительный ключ взлома «системы сарафанного радио», и я сказала с мольбой, достойной героини из сериала:

— Только вам скажу, Зоя Фёдоровна! Только вам! А больше никому, ладно?

Та с воодушевлением кивнула, и я выдала на гора:

— Я боролась за спасение леса. Вышла замуж и пытаюсь спасти мужа от тюрьмы. Потому что его же теперь в уничтожении леса и обвиняют…

— Батюшки… А муж-то кто?

— Строитель. Миллиардер, — призналась я.

— Ядрён-матрён! А чего ж ты тут прозябаешь, а не в Куршавелях?

— Под арестом он.

Соседка не удержалась и всё-таки выглянула наружу. Благо, бойко сразу закрыла дверь, пнув кого-то с камерой так, что за дверным полотном послышался звук падения и звон разбитого стекла.

— Слушь, Ритка, а народу там! — округлила восторженные глаза тётя Зоя. — Все по твою душу?

— Ага.

Я пыталась судорожно сообразить, что делать. Откуда журналисты пронюхали мой адрес? И какого чёрта все эти митингующие собрались в нашем дворе? Я никого не приглашала! Речь о поддержке шла только в соцсетях, без выхода в реал.

— В моё время только на демонстрации и собирались вот так, с транспарантами. А не по поводу какой-то ерунды! Лозунги были красивые: мир, труд, май! Ленин жив! У меня до сих пор рупор в кладовке лежит, я комсоргу помогала. А это что? Дурь сплошная… Ладно, потом пойду за хлебом, раз просишь.

— Спасибо, Зоя Фёдоровна, — пробормотала я и начала медленно за ней подниматься в квартиру.

С каждым шагом на ступеньку до меня доходил смысл происходящего:

Транспаранты, выкрики, толпа… Под моим именем организован несанкционированный митинг, как у многократно сидевшего господина Навального. И не докажешь, что я не приглашала. Журналисты предупреждены. Для чего?

Я похолодела. Да всё же ясно, как день! За такое сажают, правда, сначала всего на пятнадцать суток, потом на тридцать, а затем уголовка. Об этом я читала, когда Ваню арестовали, но я же только думала, ничего себе мысли реализовались…

Получается, меня хотят «закрыть», чтобы не мешалась. Вот это да! Значит, я кому-то очень серьёзно мешаю?!

* * *

Смятение длилось всего мгновение, а затем я догнала тётю Зою и спросила:

— Скажите, а рупор у вас рабочий?

— А чего ему станется?

— Прекрасно! А одолжить можно у вас ненадолго?

— Да пожалуйста!

Вооружившись рупором, я сказала:

— А на балкон не пустите? Толпу разогнать. А то вам так до вечера и выйти не дадут…

— Да иди, мне-то чего! — сделала незаинтересованный вид соседка, загоревшись глазом.

— Я камеру включу, а вы снимайте, хорошо? Наведите глазок, чтобы меня было видно и просто держите.

— Разберёмся…

Я распахнула створки на тесной лоджии, отодвинула носком сибирского кота и гаркнула во всё горло, подмечая краем глаза выворачивающий из-за угла полицейский фургон:

— Господа и товарищи! С вами говорит Рита Мостер! Прошу вас всех разойтись! Подобные собрания противозаконны! Я никого не звала выходить на улицы! Я против несанкционированных собраний и митингов! Я уважаю закон! Настоятельно рекомендую и вам уважать распоряжения нашего правительства!

Народ загудел возмущённо, но кто-то с энтузиазмом идиотов принялся скандировать:

— Рита! Рита! Рита!

Да чтоб вас! Я попыталась подсчитать навскидку, сколько их: сотня, две, три? Весь двор оккупировали. И я рявкнула ещё раз в рупор:

— Предупреждаю сразу — я к вам не выйду! И вообще сегодня не выйду! Прошу разойтись!

Я развернулась к соседке, с высунутым от усердия языком снимающей на мой Айфон.

— Спасибо, Зоя Фёдоровна! Всё получилось?

— А то как же? Я Галку постоянно снимаю.

— А ключик от крыши не у вас случайно? — поинтересовалась я.

Ключ у «нашего радио» был, я правильно догадалась — тот, кто первым узнает новости во дворе, просто обязан проникать куда угодно и когда угодно. Поблагодарив ещё пару раз "бывшую помощницу комсорга" и обещав клятвенно вернуть ключ, я направилась к себе. В голове крутилось: «С ума сойти, я — Навальный…»

Я быстро сбросила с себя одежду, переоделась в тёмно-синюю горную куртку, джинсы, кроссовки, спрятала волосы, натянула кепи на лоб и шарф на нос. На спину рюкзак со всем, что понадобится. Если не вглядываться, пацан рослый, а не инстаграмщица Рита.

Я сбросила Ясику смску с предупреждением и побежала на крышу. Люк поддался с трудом, на кепку посыпались голубиные перья. Запахло помётом. Фу, гадость какая!

Я влезла по железной лесенке на чердак и аккуратно, стараясь не хлопать, опустила крышку люка. Мы с пацанами лет в тринадцать прыгали с подъезда на подъезд. Да там прыгнуть всего-то… Я глянула в уходящую вниз кирпичную стену и покрылась мурашками.

Мне не страшно, вот ни капельки не страшно, и если я здоровая, как лошадь, я просто переступлю это никчёмное расстояние. Раз, два… Я оттолкнулась и приземлилась на соседнюю крышу. Чуть не полетела головой вперёд, споткнувшись об отошедший лист толи, но, к счастью, удержалась на ногах.