#война#мир#секс

— Как ты когда-то фирму того архитектора, её бывшего мужа, — кивнула Рита. — Похоже на месть, но… не уверена. Одна фраза мне засела в голову. Даже две.

— Поделись. Я тоже не верю в высокие чувства Юлии. В месть ещё так сяк, но тоже не очень…

— Смотри, Барракуда сказала, что Стеблух вышел на новый уровень «по верхушкам», Белинская в пранке тоже сказала, что она познакомила его с Новодворской, и он стал зарабатывать другие деньги.

Назад

123

Вперед

— Верно.

Рита закусила губу, начиная розоветь. Сбросила на пол кроссовки и подложила под себя ногу. Обожаю её разные цветные носки! На этот раз фиолетовый и жёлтый.

— Давай дальше, — попросил я.

— А дальше Барракуда сказала, что «кому-то нужен был скандал по экологии». И только потом добавила про то, что тебя надо было «закрыть и забыть», понимаешь? — Рита аж подскочила снова на кровати от нетерпения. — Ну смотри: на кого я петицию написала? На тебя и на министра! Министру не нужен скандал! Ему до пенсии хоть бы срок дотянуть.

— Угу. Я видел министра — лет пятидесяти с лишним, несовременный тип, типичный партократ, наверняка ещё и комсоргом побывал, и взносы за партбилет платил, — кивнул я. — А муж Новодворской — замминистра по внешним связям. Довольно молодой, вполне красноречивый и явно переросший своё кресло.

— Очень вероятно, что сам министр в силу возраста и привычек не следит за новостями в Интернете. И это самый удобный способ организовать под него подкоп, потому что замминистра по внешним связям об этом не докладывает!

— Послушай, — задумался я. — Звучит вполне логично. Но какого ж тогда ляда Копытков пытался пристроить мне суперсовременный мусоросжигательный завод?

Рита пожала плечами. Через пару секунд я ответил сам себе вслух:

— Могу поставить что угодно, Копытков был в курсе аферы и хотел пока не поздно оттяпать себе на мороженку.

Настала очередь Риты ругаться. Рычала он так, что я понял, что лучше её не злить в мирное время. Впрочем, я давно это понял. Поймал её руку, поцеловал и уложил обратно — на обтянутое синим денимом колено.

— Подводим итоги, — сказал я. — Новодворские или сама Новодворская спонсирует Стеблуха и занимается раздачей кнутов и пряников неугодным олигархам и чиновникам. Возможно, настало время «расти» или кресло зашаталось под мистером Новодворским, и Юленька подсуетилась — призвала верного «киллера» Стеблуха. Тот срежиссировал экологическую катастрофу. В то же самое время я, — человек, на которого Юля точит зуб, — выигрываю тендер как раз в Сочи, неподалеку от Национального парка в прямом ведомстве Министерства природоохраны.

— Или это было немного в другом порядке, — заметила Рита. — Сочи любит наш Президент.

— Сочи все любят, — сказал я. — Суть такова: есть я, которого не жалко и на которого можно хорошо свалить всех собак. Есть министр и его кресло. Есть древний самшит, уникальный, из Красной книги. И всё показывает на то, что дело должно получиться резонансным. И если кого-то за целый взрыв химзавода и мёртвые речки просто журят, меня можно привлечь к уголовной ответственности. Просто потому, что нужен резонанс.

Рита вздохнула. А я проговаривал мысли вслух, и весь хаос последних дней превращался в чёткую, упорядоченную схему.

— Нет, это очень интересно. Смотри: кто-то сливает нашей шайке, что я хочу самшит, как в Олимпийском парке. Кто угодно мог из поставок или проектировщиком даже за кружкой пива. И тогда чехам из отеля «Булов Гранд» тоже саженцы внезапно становятся нужны.

— А ведь бывший начальник Стеблуха, экс-депутат Юлкович именно этим отелем и владеет. В смысле является акционером. Это мои пранкеры раскопали, — воскликнула Рита.

— Умные ребята! Получается следующее: из-за чехов саженцы в Россию привозят почти на два месяца позже. Время на карантин исчерпано. Госзаказ давит сроками. Мы платим взятку, это записывается, и я уже априори попал.

— Но получается, что тебя вынудили! — проговорила с возмущением Рита.

— Именно! Вынудили! — торжествующе сказал я. — И теперь это очень хорошо. Если Зульфия Закировна получит подтверждающее письмо от итальянцев, нам будет, чем парировать.

Я встал и прошёлся по палате. Пространства мне здесь не хватало — как льву в клетке.

— а дальше? — спросила Рита, словно чувствуя, что я раздражаюсь.

— Дальше. Как ты сказала, с таможни часть саженцев уходит неизвестно куда. Потом их привозят обратно и, видимо, возвращают уже хорошо заражённые растения огнёвкой, привезённой с Дальнего Востока. Там гораздо суровее климат, короче лето, а в Сочи китайской огнёвке полный кайф — она размножается многократно до самой зимы и жрёт с удвоенной скоростью самшит. При тёплой зиме она в спячку уйдёт всего на один-два месяца.

— Деревья, кстати, уже были заражены каким-то грибком, — задумчиво вставила Рита, наматывая прядь чёрных волос на палец.

За окном вечерело, тучи начали окрашиваться сизым. За это не люблю декабрь — слишком мало светового дня.