#война#мир#секс

— Предположив, что могут возникнуть некоторые организационные трудности, мы, а точнее, я подсуетилась и… тадам: хочу предоставить вам для работы над материалом малый конференц-зал в Рэдиссоне со всем оборудованием, включая обед, кофе-брейк и расходные материалы! А также няню, аниматора и детскую комнату с массой игрушек, питанием и, при желании, бассейном с подогреваемой морской водой для ваших карапузов!

— Ой, — села от неожиданности на стул Олька в своём стареньком, местами засаленном халате. — Но мне и одеть-то нечего. В Рэдиссон…

— Бери всё, что хочешь, моё!

— Ничего себе у вас размах!

— Ну так и катастрофа не детская! Считай, мы устраиваем штаб! Как настоящие декабристы! — залихватски заявила я. — А ты ведь давно говорила, что мечтаешь оторваться от кухни и погрузиться в серьёзную научную работу. Вот она — нужная, важная для природы, общества и для тебя лично! Такси-трансфер ждёт у ворот!

— Серёж, а Серёж? — закричала в форточку Олька. — Мы поедем в Рэдиссон?

Рыжая косматая голова показалась из теплицы с округлёнными глазами.

— Зачем?!

Но я уже внутренне ликовала: я знала, что остаточное сопротивление я пробью, как торпеда американский крейсер. И почему-то была уверена: Ваня не станет сердиться на такие траты. Впрочем, он сам мне сказал: не стесняйся, гуляй, а за свои слова нужно отвечать!

* * *

Через полчаса к семейству Сержолей в микроавтобус с логотипом Рэдиссона добавились ещё трое экологов, которых я видела впервые в жизни. Но и с ними я провела агитаторскую работу, меня было не остановить! Я чувствовала себя организатором, политтехнологом и нянькой. А ещё играющим тренером, задающим нужный настрой боевой команде.

Лица учёных были преисполнены решимости, мы неслись по трассе работать над спасением рощи. Спецоперация под названием «мозговой штурм» началась уже по дороге. И я в ней участвовала, счастливая, что затеяла это.

Единственное, чего я точно не скажу им, — это то, что они также ехали работать и над спасением моего Ваньки. Отчего-то сейчас в плане приоритета он и самшитовая роща встали на одну линию, а возможно, он даже выше. Никто мне не сможет объяснить, почему…

Но я оплачу экологам номера, закажу пиццу и лобстеров, возьму в заложники или спляшу канкан на столе ради того, чтобы к вечеру они мне выдали решение. Концепцию «Что делать».

Я не хочу приходить к Ване с новостью, почему всё плохо, я хочу сразу сказать ему, как сделать, чтобы «стало хорошо»! А я Стрелец по гороскопу — вижу цель, не знаю преград.

Уж слишком нравилось мне восхищение в серых, как зимнее море, глазах!

Глава 38

Всё утро я был глупо и иррационально счастлив. Не понятно, почему такое солнце весеннее сегодня, почему умиляют коты в кустах и почему хочется с разбегу в море — плевать, что оно всего десять градусов! Но мир стал вдруг радостней, и ничего не бесило. Я назвал это про себя «эффектом Ррриты».

Наверное, всё оттого, что секс с ней был потрясающий, — так и написал об этом в сообщении.

А ещё не написал, но подумал, что и разговаривать мне с ней понравилась. Красивая женщина с чувством юмора, любовью к сексу и умом — это круче, чем all inclusive в клубе для избранных. В голове крутились ночные сцены и задорная мелодия.

— Зачем ты занялась блоггерством? — спросил я. — Ведь это совершенно иррациональная трата времени.

— А, по-твоему, всё должно быть рационально? — улыбнулась Рита.

— Конечно. Ты не заметила? Я материалист и бизнесмен. Занимаюсь строительством и делаю деньги.

— В практичности тебе не откажешь. А знаешь, что сказал Стивен Фрай?

— Этот голубой британский клоун?

— Этот гений! — подчеркнула Рита, ткнув меня кулачком в плечо и вновь соблазняя бесстыже выскочившей из халата грудью.

Я потянулся к ней, сразу готовый на следующий раунд, как запойный сексоголик. Но Рита встряхнула волосами и произнесла со всей своей восторженной революционностью:

— Гений, актёр и писатель Стивен Фрай сказал: «Вещи, в которых нет необходимости, делают жизнь интересной». Вот: парадоксально, но факт! Главное, интерес! Понимаешь?

— Ну… хм… — меня больше интересовала её кожа, покрывшаяся мурашками от прикосновения.

Однако Рита отодвинула мою руку со своего упоительного живота и с сияющими глазами заявила:

— Нет, ты послушай, Вань! Это как в языке: есть существительные исчисляемые и неисчисляемые, абстрактные и фактические. Есть много того, что парадоксально, но мы точно знаем, что оно есть!

— Э-э, философией заниматься в постели мне ещё не приходилось, — рассмеялся я, — парадоксально, но факт!

Рита соскочила с кровати и протянула мне руку:

— Пойдём!

— Куда? — удивился я, но пошёл.

Она потащила за собой покрывало, как мантию. Распахнула балконную дверь и вытянула нас вместе с покрывалом наружу. Обожгло холодом и промерзшим ковролином под пятками.

— Завернись! — скомандовала эта революционерка. И тут же сделала это за меня сама.

Обалдеть! Она закутала меня в стёганое покрывало, как мама в детстве после купания, у меня аж дар речи пропал. А Рита ткнула пальцем в пространство над морем.

— Что это, по-твоему?

— Хм, звёзды.

— А ещё?

— Ну небо, облака вон плывут.