#война#мир#секс

Я присмотрелся, расширил пальцами фото на экране смартфона и обнаружил те же рожи. Выругался.

— Да ты просто шпион!

— Работаю на вас, Иван Аркадьевич. И я считаю, что слишком много совпадений, — кивнул Бобров. — Не удивлюсь, если вы Риту Мостер за эти дни ещё где-нибудь встретили помимо того шоу…

Я не ответил. В висках застучало.

Рррита…

Казалось, она была искренней, и казалось, что я пахну ей. Только запах больше не был таким приятным. Меня уже предавали. Потому что тогда тоже… расчувствовался, кретин! Меня бросило в жар.

Стоп! — сказал я себе. — Вот теперь о чувствах потом!

— К чёрту Риту! — рыкнул я. — Мы можем перекупить этого Стеблуха?

Я поймал себя на том, что расковырял до крови лунку ногтя на пальце.

— Вряд ли. Стеблух, как киллер, цели не меняет. Потому и ценится.

Я выматерился от души.

Что ж, хорошее во всём этом было только одно — я снова готов рвать глотки. Я встал и кивнул Боброву:

— Спасибо за работу! Готовь материалы для пресс-конференции. Срочно! — и директору гаркнул: — А ко мне всех, кто занимался озеленением санатория «Дружба народов»! И Зульфию Закировну! Сейчас!!!

Глава 39

Бандерлоги из сочинского департамента смотрели на меня, как загнанные в угол тараканы, а я орал:

— Какого хрена вы устроили, я спрашиваю вас?! Что, специалисты-ладшафтники, дизайнеры природы хреновы?! У всех глаза были в заднице? Из штанов чёртову бабочку не разглядеть?! Ну, я слушаю!

Крепкая тётка в красном с крашеными под платину волосами робко поднялась со стула.

— Иван Аркадьевич, простите, я скажу. Когда мы заметили пару гусениц, мы сразу же приняли меры, обработали химикатами.

— И что потом? Сдохли сволочи?! — навис я над ней.

— Ну да…

— А кто тогда Самшитовую рощу сожрал?! — гаркнул я, тыкая в окно. — Зомби-призраки?!

— Мы обрабатывали… — задрожал голос у тётки.

— Да, мы обрабатывали, — вставил мужик в зелёном свитере. — Но некоторые саженцы оказались сильно заражены. Мы пытались их отделить, поставить в карантин, в отдельное помещение. Однако не вышло.

— А почему не вышло?! — взвился я. — Запор случился?!

— У нас были сроки по озеленению. С нас требовали сдачи проекта в срок под угрозой увольнения, — проблеял, потея, зелёный.

— Ну так у меня есть хорошая новость — вы все теперь будете уволены! — заявил я, скрестив на груди руки. — Но сначала отработаете ущерб.

В кабинете воцарилась мёртвая тишина. Солнце издевательски сияло на хрустальных гранях штофа с коньяком в шкафу напротив.

— Это несправедливо, — хрипло высказалась высокая рыжуха в очках. — Кладка огнёвок была не очевидна, но многочисленна. По большей части находилась в самых корнях. Мы обрабатывали насекомых всеми известными средствами, и руками давили. Обычные химикаты оказались не эффективными, тогда мы сделали запрос через секретарей поставщикам, чтоб узнать, чем они эту гадость травят. Но…

— Что «но»?!

— Это был август, — едко посмотрела на меня рыжая. — Итальянцы ушли в отпуск.

— Все?!

— Да, все, Иван, — влезла в разговор Закировна. — Ты сам смеялся с французов, что они массово закрывают фирмы и уходят в отпуск, и в августе половина Парижа вымирает.

— При чём тут Париж?

— Итальянцы тоже переняли эту дрянную привычку. Европа, мать её! Имеют право на отдых.

— Что вы мне тулите?! Какой отпуск? Они же садоводы! Саженцы продают! За ними в это время кто ухаживает — Бог?!

— Рабочие, возможно, и не уходят в отпуск, но офис был закрыт три недели, — продолжила Закировна. — Мы не смогли ни дозвониться, ни получить вразумительный ответ по другим средствам связи.

— Ты сама веришь в этот бред?

— Можешь поднять журнал международных звонков и электронную переписку.

— Зря вы, Иван Аркадьевич, — подал голос Сочинский директор, — делаете из нас козлов отпущения! Мы все просто оказались жертвой обстоятельств!

— Ах, вот как это называется! — угрожающе сказал я. — И с каких это пор, Потапыч, ты знаешь лучше, что мне делать?! Нет, ты скажи, директор самого косячного филиала!

— Иван Аркадьевич, это не обоснованно, мы не виноваты. Никто не виноват, если и требовать компенсации, то только от итальянской стороны!

— Значит, ты мальчик-одуванчик, да? Не виноватая я, он сам пришёл? — передразнил я здоровенного директора.

— Да, огнёвку вообще могли и раньше завезти. На олимпийские объекты, например! Почему сразу мы?!

— Ути… — злобно умилился я, засунув руки в карманы. — Но твои сотрудники заметили паразитов, почему меры не принял?

— Я говорила о карантине, — поджав губы, вставила уродка. — Артём Потапыч не разрешил.

Я взглянул уничтожающе на краснеющего директора, подошёл вплотную к этому крепкому дебилу с видом шатуна в галстуке. С сожалением понял, что за грудки не подниму, хотя очень хотелось. Гнев так и кипел во мне.