Война миров 2. Гибель человечества

Марсианские боевые машины попросту брели через Ист-Ривер между мостами Квинсборо и Вильямсбург, выстроившись широким полумесяцем. Глубина реки здесь была не более сорока футов – сущий пустяк для машины высотой в сотню футов; как ранее с негодованием заметила Мэриголд, это давным-давно следовало понять из сводки британских новостей. Как потом выяснилось, в это самое время под трехногими чудовищами сновали мелкие приземистые многорукие машины, резво ныряя в реку и карабкаясь на сушу на другом берегу. Ошметки ила и водоросли сползали с блестящих алюминиевых корпусов, пока камеры тепловых лучей готовились к атаке.

Глядя вдоль 60-й стрит, Гарри увидел их: марсиан на Манхэттене. С позиций в Центральном парке раздавался грохот артиллерии.

Гарри и Мэриголд, обменявшись быстрыми рукопожатиями с Вудвордом, побежали на юго-запад.

А на Землю тем временем продолжали прибывать цилиндры.

12. Прибытие марсиан в Мельбурн

Люк Смит утверждает, что утром, когда началась Вторая война, ему исполнилось четырнадцать. Сейчас, когда я пишу эти строки, ему уже перевалило за двадцать пять, он образованный молодой человек, выучившийся на адвоката и страстно жаждущий защищать права своих соотечественников. Память Люка отчетливо сохранила каждое воспоминание о тех безумных днях, и каждое из них он записал, как только наконец выучился грамоте.

Однако Люк Смит – не настоящее имя, и даже в дни прилета марсиан его звали иначе. В детстве Люка разлучили с семьей, жившей в Северной Виктории. До десятилетнего возраста мальчика воспитывали христианские миссионеры, назвав его в честь апостола Луки, а затем его «одолжили» – да, именно «одолжили» – какому-то фермеру из Бендиго. Над ним издевались; от подробностей он уклонялся, но, возможно, обидчиком был кто-то из его племени. В двенадцать лет мальчик сбежал оттуда в буш.

Люк отправился в Мельбурн – он много о нем слышал, но ни разу его не видел. Он пытался приспособиться к городу, этому огромному механизму по производству невообразимой массы отходов, где выживали те, кто половчее, и в конце концов прибился к другим бедным аборигенам, еще более невидимым и презираемым здесь, нежели в глубинке.

Он был не лишен сообразительности, но его словарный запас и манера речи оставляли желать лучшего, а образования у него и вовсе не было. И все же, общаясь с другими и прислушиваясь к замечаниям белых, которые, должно быть, считали, что он их не понимает, он осознал всю незавидность положения таких, как он. И это с самого юного возраста укрепило его в решимости выжить любой ценой.

Люку всегда казалось, что в одиночку легче.

А потом появились марсиане.

Цилиндры приземлились в Фэйрфилде, к северо-востоку от Мельбурна, 20 мая, в полночь по местному времени и в полдень по английскому.

Люк провел ночь в луна-парке на архипелаге Сент-Килда, на берегу залива Порт-Филлип к юго-востоку от Мельбурна. В ту роковую субботу он проснулся на рассвете. Вокруг, казалось, не было ни души. Сквозь сон он слышал рев машин и крики животных, но это его не потревожило: ночью в парке всегда было шумно. Это была огромная, плохо патрулируемая территория, существующая на обочине закона, и здесь было полно укромных уголков, где такой мальчишка, как Люк, мог спокойно поспать.

Однако, выбравшись из укрытия, он обнаружил, что вокруг было пусто.

Он прошел вдоль парка мимо аттракционов и билетных касс; одни были заперты, а другие просто брошены. Сперва он подумал, что можно было бы вломиться в какой-нибудь киоск, но осторожность повела его к привычным мусорным бакам. Тамошние крысы показались ему жирнее, чем обычно.

Перекусив, он, повинуясь неведомому инстинкту, покинул луна-парк и отправился в центр Мельбурна.

Он прошел Альберт-парк и направился на юг города, к реке. Люк всегда хорошо ориентировался на местности. После нескольких лет, проведенных в Мельбурне, он знал город как свои пять пальцев, хотя некоторые уличные вывески и вызывали у него затруднения. Пригороды почти опустели – те немногие люди, кто в них остался, заперлись в жилищах и боязливо выглядывали из окон на северную сторону, высматривая опасность, о которой Люк еще не знал. Тут и там запоздалые беглецы пешком покидали местность. Трамваи безжизненно стояли на рельсах. Люк увидел парочку разграбленных магазинов. Брошенные вещи валялись прямо на улице.

А еще он увидел то, чего не видел никогда в жизни: мертвых белых людей. Они погибли в давке, когда все в панике бросились бежать, и их тела лежали на земле.

Люк перешел Ярру по мосту Квинс и оказался в дорогих кварталах. Мельбурн в те годы был еще совсем молодым городом; позже Люку предстояло узнать кое-что из его истории – о золотой лихорадке, обеспечившей средства для его основания, и о банковском кризисе 1893 года, о котором до сих пор говорили вполголоса.