Война миров

– А-а. На Даймона надеешься? – Радха ехидно засмеялась. – На твоем месте я бы не надеялась. Даймона заботит только собственная шкура. Он всегда таким был. Если ему выгодно продать тебя – продаст и задумается лишь над тем, не продешевил ли он. И грохнет он тебя, не колеблясь. Если хорошо относится – грохнет быстро и без мучений. Только и всего.

– Я знаю.

– А чего тогда? Надеешься дернуть на перевозке? Даймон отлично знает, когда бежать удобно. У нас единственный шанс – ломиться, когда это заведомо неудобно.

– Я не побегу.

– Почему?

– Потому что у меня крохотный ребенок. И тот же Даймон доберется до него раньше, чем я. Пусть лучше я буду заложницей. В конце концов, я хоть немного пожила. И со мной не связано столько надежд других людей. Его вырастят и без меня. А вот как я смогу жить без него – большой вопрос.

– Понятно, – пробормотала Радха обреченно. – Ладно, как хочешь. Я все-таки попробую дернуть завтра. Надеюсь, ты не помешаешь.

– Физически не смогу, – согласилась я. – Нас повезут в лучшем случае в наручниках, если не в клетках. Я бы повезла в клетках. Причем в раздельных. Причем в очень тесных клетках, где можно только сидеть, согнувшись в три погибели.

Радха дернула бровью:

– Мадам знает толк в извращениях.

– Чай, за князя замуж сходила, не за конюха, – парировала я.

Не знаю, что такого смешного нашла Радха в моих словах, но хохотала она до слез.

* * *

Если верить тому, что мы пережили утром, Павлов сходил замуж даже не за князя, а за шанхайского императора.

Нас разбудили, дали воды умыться и оправиться, принесли завтрак. Радха съехидничала, мол, перед смертью кормить не стоит – есть шанс, что в момент гибели организм испачкает одежду. А шмотки на нас все-таки казенные, за них отчитываться нужно. Я напомнила, что опытные палачи заставляют жертв раздеваться догола. Радха заявила, что от нее этого точно не дождутся. А я ответила, что шмотки в любом случае испортятся – от пули. Конечно, если нас не вздернут. Но чисто технически повесить сразу четверых женщин, из которых две – кадровые офицеры разведки, а одна – сержант контрразведки, – в высшей степени затруднительно. А ведь нас наверняка будет больше. Не оставят же в живых Августа и Криса. Инквизитора первого класса, способного уговорить охрану раскаяться в грехах своих, не отходя от эшафота, и капитана штурмовой пехоты с соответствующей физической подготовкой. Так что нас, скорей всего, очень быстро и деловито перестреляют. Иначе мы сами вздернем палачей, даже если нас свяжут по рукам и ногам, даже если их будет вдесятеро больше. Радха согласилась. И добавила, что это вообще не наша забота – беречь казенное барахло.

После завтрака нам принесли уличную одежду. Мужское нижнее белье, носки по колено, хлопчатобумажные штаны и куртки. Все – пехотное. А вот ботинки штатские, на липких застежках. У меня с размером не угадали, моя небольшая нога болталась в ботинке, как в ведре. Радхе обувь пришлась впору.

– Черт, – пожаловалась она, – я надеялась, вернут наше шмотье.

– Ну да, они такие идиоты, чтоб вернуть разведчице ее одежду, – ядовито ответила я.

– У тебя что-нибудь было?

– В одежде? Нет. Шпилька в подошве ботинка.

– А у меня была гаррота в шве по подолу куртки. Без рукояток, само собой, просто с петельками на концах. Удобнейшая вещь.

Я разбирала волосы пальцами. Всем хорош шелк в качестве материала для наращенных волос, но путается очень сильно. Я попросила расческу у стражей – естественно, не дали. Да и фиг с вами, подумала я. Нащупала тончайшую нить на левом виске, дернула, едва сдержав ругательство, – больно же!

Через десять секунд я ощутила, как по затылку побежали мурашки. Строевым шагом, ага, по периметру треугольника с вершинами на макушке и за ушами. Кое-как я разделила волосы натрое, две пряди перекинула на грудь, одну оставила сзади. Теоретически антенны могли работать и в пучке, но в пучке они ежили мне кожу. Неприятно.

И хорошо, подумала я, что вчера федералы опоздали. Небось Йен за такой промах устроил своим подчиненным славную порку. Сегодня они будут лететь впереди эха от приказа, мысли угадывать, не то что вовремя выполнять.

Радха следила за мной с легким прищуром.

– Интересно, а у китайцев есть ноу-хау по части волос?

Я уставилась на нее:

– Не поняла.

– Ты ж недавно побывала в Шанхае. Мало ли на что способны тамошние умельцы…

Я рассмеялась:

– Нет, гарроты у меня в волосах нет. Да я все равно плохо с ней работаю.

– Сгодилась бы и мономолекулярная нитка.

Я приподняла брови:

– Ага, и расчесываться в перчатках, чтобы не распахать свои же пальцы? Увольте.

– У меня есть, – вдруг сказала Радха. – Видишь, волосы не путаются? Это из-за ниток. А работать можно и голыми руками, если не натягивать. Просто на скольжении.

Я покачала головой:

– Прости, но тут я тебе не помощница. Хотя мешать не стану.

– Мне нужен кто-то прикрыть спину. Если дернуть не здесь, а в Москве, и снести Даймону башку – ты успеешь спасти ребенка.

– Давай по обстоятельствам?

– Имей в виду.