Война миров

– Весь в матушку. Она в молодости тоже была особой увлекающейся, но это не беда. Беда, что она никогда не знала меры и порой бывала утомительно навязчивой. Я с большим уважением отношусь к ее мужу. Этот брак для него – истинный подвиг. Да, поговаривали, что он предпочитает сложных женщин. Сложной была его первая жена. Он любил ее страстно. Недоброжелатели, конечно, сплетничали, будто у нее скверный нрав, но поверьте очевидцу – это была одна из самых умных женщин нашего времени. Пилар, к сожалению, в подметки ей не годится. Даром что молода и здорова… А вы отлично держитесь верхом. Сами искали тренера или положились на советы Пилар?

– Сеньора Вальдес привезла меня к тренеру и была так добра, что убедила его исправлять ошибки деревенской девушки, которая умела держаться на лошади, но совершенно не умела ездить красиво.

– Ого! Значит, она привезла вас к своему тренеру?

Я оценила подтекст. Похоже, Арриньо лучше прочих был осведомлен о личной жизни сеньоры.

– Да у вас настоящий талант, сеньорита Кастро. Вы умеете входить в доверие даже к таким подозрительным самкам, как Пилар. Ценное качество… Да будет вам известно, она скрывает эту сторону своей жизни. И если она посвятила вас…

– И что же тайного может быть в увлечении верховой ездой?

– Хотя бы то, что Пилар сидела на лошади единственный раз в жизни. Это случилось при мне. Она всегда боялась лошадей. Ее убедили сесть в седло, лошадь мотнула головой, Пилар с перепугу завизжала, поджала ноги и рухнула наземь, сломав руку. Лошадь, не сделавшая даже шагу, смотрела на нее так удивленно, что я с трудом удержался от хохота. Впрочем, – он бросил быстрый взгляд вперед, где Энрике разворачивал коня в нашу сторону, – поговорим лучше о вашем образовании. Итак, вы хотите поступать в колледж. Какую же специальность вы выбрали?

– Я бы хотела стать архитектором.

Энрике уже приближался.

– М-м… – Арриньо поджал губы и покачал головой. – Позвольте сказать: не лучший выбор. Это мужская профессия. Инженерная. Не сомневаюсь, что у вас хватит сообразительности освоить ее, но чего вы добьетесь в жизни? Ваши коллеги-мужчины не будут считаться с вами. Вам придется проявить недюжинную силу воли, чтобы убедить всех: главное в вашем черепе – не хорошенькое личико, а качественные мозги. Это трудно. Не лучше ли потратить силы на что-нибудь близкое, но не столь мужественное?

Энрике поравнялся с нами и навострил уши. Пусть слушает, мне не жалко.

– Но, доктор Арриньо, у меня есть мечта… Мне так нравится красота зданий, мостов…

– Верю. Скажите, вы умеете рисовать?

– Немного.

– Никогда не думали, может быть, вам подойдет не архитектура, а дизайн? Это менее жесткая дисциплина, и там вы сможете проявить свои женские черты – утонченность и строгость, чувство меры и легкость стиля.

– Я никогда о том не думала, доктор Арриньо. Мне казалось, это часть профессии архитектора.

– Не совсем, не совсем. Я не спорю, колледж вам потребуется. Но, возможно, не инженерный, а колледж искусств. Да, поступить в него будет сложнее, но вы умная девушка, вы справитесь, к тому же есть время для подготовки.

Арриньо с каждой минутой нравился мне все больше. Спокойный, уверенный, мудрый. Хосе упомянул, что он завербован очень давно, и похоже на то, что согласился с нами сотрудничать по идейным соображениям. Разумеется, с ним надо соблюдать предельную осторожность, в первую очередь потому, что сам он не считал себя завербованным, а полагал, что в нашем лице отыскал партнеров для достижения общей цели. А во вторую – потому, что никакого серьезного компромата у нас на него нет и припугнуть в случае чего нечем. Хосе подозревал, что на Арриньо нет компромата ни у кого, зато у него есть на всех. Потому-то ему никто не доверял и никто не смел заступить ему дорогу.

Опасный союзник. Но именно с такими получается добиться ошеломительных результатов.

– Оставьте мне ваш контакт, – попросил он почти отеческим тоном. – Я думаю, что смогу кое-чем помочь вам.

У Энрике даже глаза расширились, когда он увидел, что я коснулась левым запястьем браслета на руке Арриньо.

– Энрике, – строго сказал Арриньо, – возьми себя в руки. Умерь пыл, если не желаешь, чтобы твоя матушка запретила тебе встречаться с сеньоритой Кастро.

– Алехандро, я взрослый мужчина…

– Это не отменяет того факта, что ты обязан считаться с мнением матери. А каким оно будет, я могу предположить. Ты знаешь, что Паола обо всем рассказывает своей тетке? А знаешь, что та любит приукрасить события и делится своими выдумками с твоей матерью? – Он веско помолчал. – Будь любезен и галантен. Со всеми дамами. Особенно с Паолой.

Энрике опешил – и от отповеди, и от того, что ему прочли нотацию в моем присутствии. А я мысленно посмеивалась: как ненавязчиво Арриньо приподнял мой статус в его глазах! Энрике теперь сам вряд ли сможет объяснить, почему будет относиться ко мне, как к равной.