Война миров (пер. Магур)

Медленно пролез я сквозь красную поросль на куче щебня. Я мог смотреть во все стороны, — только сзади, на севере, торчал дом, — и нигде я не заметил никаких признаков присутствия марсиан. Яма начиналась как раз у моих ног, и по щебню я мог добраться до вершины развалин. Значит, я спасен… От радости я даже задрожал.

Несколько минут я стоял в нерешительности; потом вдруг в порыве отчаянной решимости, с бьющимся сердцем вскарабкался на вершину обломков, под которыми я был так долго заживо погребен.

Я осмотрелся еще раз. И к северу ни одного марсианина.

Когда в последний раз я видел эту часть Шина при дневном свете, то здесь тянулась извилистая улица из комфортабельных белых и красных домиков в окружении тенистых деревьев. Теперь я стоял на куче мусора, кирпичей, глины и песка, над которой росла какая-то густая красная растительность, похожая на кактусы, заглушавшая все земные растения. Деревья вблизи стояли без листьев, черные; поросль красных побегов взбиралась по еще не засохшим стволам.

Окрестные дома все были разрушены, но ни один не сгорел. Некоторые стены уцелели до второго этажа, но все окна были разбиты, двери выломаны. Красная трава росла даже в комнатах без крыш. Внизу в яме вороны дрались из-за падали. Несколько птиц прыгало кое-где по развалинам. Вдали по стене одного из домов осторожно спускалась худая кошка, но людей я не заметил нигде.

День казался мне по контрасту с моим недавним заключением ослепительным, небо — ярко-голубым. Легкий бриз слегка шевелил красную траву, растущую повсюду как бурьян. И каким чудесным показался мне воздух!

Глава 6 Что сделали марсиане за две недели

Несколько минут я стоял, шатаясь, на груде мусора, не думая об опасности. В той неуютной каморке, откуда только что вышел, я все время думал об опасности. Я не знал, что произошло за это время, я был поражен при виде такого зрелища. Я ожидал увидеть Шин в развалинах, но открывшийся передо мной ландшафт совсем не походил на земной.

В этот момент я испытал чувство, чуждое людям, но хорошо знакомое подвластным нам животным. Я почувствовал то, что чувствует кролик, возвратясь к своей норке и вдруг очутившись перед дюжиной землекопов, срывших до основания его жилище. Я почувствовал тогда впервые смутно то, что стало потом для меня вполне ясным, что угнетало меня в течение многих дней: чувство развенчанности, убеждение, что я уже не царь на земле, а животное среди других животных под пятой марсиан. С нами будет то же, что и с другими животными, — мы будем подстерегать, караулить, убегать и прятаться. Царство человека кончилось.

Эта мысль промелькнула и прошла, как только я ее до конца осознал, и преобладающим чувством стало ощущение голода после столь долгого и ужасного поста. Невдалеке от ямы, за заросшей красной травой стеной, я увидел клочок уцелевшего сада. Это внушило мне надежду, и я стал пробираться, увязая по колено и по шею в красной траве, но чувствуя себя в безопасности. В такой густой растительности легко можно спрятаться. Стена сада была около шести футов высотой, и когда я попробовал вскарабкаться на нее, оказалось, что я не могу достать до верха; я прошел дальше вдоль стены до угла и, цепляясь за все лепные украшения на угловом столбе, взобрался наверх и спрыгнул в сад. Тут я нашел несколько молодых луковиц, пучок шпажной травы и мелких морковок. Собрав все это, я перелез через разрушенную стену и направился в Кью среди деревьев, обвитых красной и карминовой порослью. Это походило на прогулку среди кровавых сталактитов. Я думал только о бегстве и о еде: уйти как можно скорее из этой проклятой, непохожей на земную местности.

Немного дальше в траве я нашел несколько грибов, которые съел, но эта жалкая пища только распалила мой голод. Затем наткнулся на темную полосу стоячей воды — там раньше, очевидно, были луга. Сначала я недоумевал, откуда эта влага среди жаркого сухого лета, но потом я обнаружил, что она вызвана тропически буйным произрастанием красной травы. Как только это необыкновенное растение встречало воду, оно очень быстро достигало прямо-таки гигантских размеров и разрасталось необычайно. Его семена попали в воды Уэя и Темзы, и быстро растущие водянистые побеги скоро покрыли обе реки.

В Путни, как я после увидел, мост был почти скрыт зарослями травы; у Ричмонда воды Темзы разлились широким, но неглубоким потоком по лугам Хэмптона и Твикинхэма. Вместе с разливом разносилась и красная трава, и скоро все разрушенные виллы в долине Темзы были затянуты этой красной топью, на краю которой я находился. Благодаря этому были скрыты следы опустошения, произведенного марсианами.

В конце концов красная трава погибла так же быстро, как и выросла, вследствие болезни, очевидно вызванной какими-то бактериями.