Война мыслей

Людмила побледнела, опять она наткнулась на какую-то заземленную гору, которая делала свои веские земные истины. И это её муж.

– Какая водичка? Ты с ума сошёл, я никакой водички писать, говорить и лить не умею… Какая водичка была у Гоголя? Там не было водички, поэтому весь мир верит до сих пор его письму, какая водичка была у Булгакова? Там были одни факты! – Люда повышенным голосом доказывала свою правоту.

– А вот мне нравится Василий Шукшин, до чего мужик нормальный! – сказал Стас.

– Всё равно, ты пойми, чтобы стать Василием Шукшиным, надо перебывать в шкуре и Сократа, и Канта, и Ортего Гассет.. и чёрт знает кем. Самые простые истины и истории могут писать только самые великие мыслители, – продолжала Людмила.

– Людк, ну ты ещё раз пойми, чтобы тебя читали, надо водички, – уже более мягкими словами прервал он её.

– Вот это соображаловка! Какая истина, опускающая меня на землю! – подумала Люда и продолжила, – да ты ещё прочитал только семь страниц, впереди будет такая водичка, что мало не покажется, только это будет не водичка, это будут факты! Я эту водичку хранила в себе, а теперь буду вытаскивать свой скелет из шкафа. Ва-а-дичка…

До чего крепкое здоровье и нервы! Стас взял и заснул, уходя от проблемы и дальнейших разговоров.

Жара сыграла свою отрицательную роль. Во вторник с утра они собрались на озеро. Больше невыносимо было находиться в доме, вокруг тебя одни чужие люди, постоянно заходящие к ним в комнаты и спрашивающие, как это сделать или то, а также выпрашивая инструменты, которые привёз муж, последние новинки от электропилы до электрошуруповёрта.

Вва-а-о-адичка! Ах, давно Люда не была на буднях, на их озере, богатом серебром и железом в воде. Недаром посёлок называется «Озерково». Они – народ рабочий, офисный. Приезжали вечером в пятницу, открывали парники, поливали землю за неделю, срывали сорную траву, которая плодилась разными типами восемь, девять раз за лето, рыхлили земельку, чтобы легче было дышать, считай искусственной рассаде, готовили ужин, успевали пообщаться между собой, а может и ещё искупаться среди ночи. Следующий день ещё труднее, а ведь хочется сходить ещё в лес и позагорать. Если солнышко дотронется до них во время работы, то и хорошо. Местное население знает этот ритм. Это стародавние традиции, от них никуда не деться. Так живёт всё это население. Старики потихоньку, якобы отстраняются от дел по саду-огороду, как бы вуалируются, якобы дарят им свободу. Под вечер, уставшие от сельскохозяйственных работ, может, они и соберутся за рюмочкой чая, но это старые не осуждают, ведь целый день работали!

Картина пляжа в будний день представляла собой жалкое зрелище. Здесь происходила непонятная паломническая мойка. Со всех сторон стекались старые люди в возрасте от семидесяти до ста. Кто идёт сам, кого несли, кого везли на коляске. Их «купальные костюмы» видимо также были их ровесниками. Залатанные трусы, превратившиеся уже в сеточку, жёлтые лифчики с пуговицами от пальто. А также дети голые и не голые, все породы собак, – и всё это бежит, идёт и ползёт в воду, которая в данный момент напоминает индийский Ганг.

У многих нет на участках бань, но превращать небольшое озеро в мыльню и стиральную тоже нельзя!

Очень надо изощриться государству, чтобы довести старое поколение до такого состояния. Это понятно, пальто дорого стоит, но его можно носить десять, а то и двадцать лет. Но когда на тебе трусы, модели выпуска 30-40-х годов!? Невольно Людмила вспомнила вопрос из уст мексиканки, когда она посетила первый раз Россию в двухтысячном году: «Людмила, а что государство вам и одежду выдавало?» Конечно же, Люда посмеялась и сказала, что это был не концлагерь, они сами покупали себе одежду. Теперь для Людмилы уже яснее становится её вопрос. На самом деле было несколько видов ткани и несколько моделей, которые обеспечивали всё население Советского Союза. А их заработанные деньги, бумажки, лишь видимость того, что они свободны и могут выбирать, что купить, а может быть и съесть. И они, действительно, были все одинаковы от Севера до Юга в одних платьицах в горошек или брюках в клеточку, а уж на трусы и на носки никаких дизайнов не было. Конечно, государство рассчитывало, что от одной одежды на теле, от одной пищи в желудке, должен быть и менталитет одинаков.

Увидев, что делают старики руками под водой, дойдя до пояса, Люда с дочкой немного отошли вглубь, подальше от человеческого пляжа, который выглядел намного хуже, чем водопой для животных. Наплавались вдоволь, нанырялись и, конечно же, нахлебались этой самой «водички».