Война на Дунае

Огнен выхватил тесак, ещё один пистоль и перебежал из комнаты вовнутрь дома. У входа в большую комнату лежали два окровавленных трупа беслы. Огнен заскочил вовнутрь и увидел два посечённых осколками флага. С высоких, прислонённых к стене древков свисали чёрное и красное полотнища с вышитыми на шёлке серебром и золотом письменами и полумесяцами.

– Есть знамёна! – крикнул Огнен, бросаясь вперёд. Краем глаза он заметил сбоку какое-то движение и, разворачиваясь на ходу, вскинул пистоль. Буквально на доли секунды его опередил лежащий за печкой оглушённый взрывом беслы. Пуля ударила егеря в сердце, и он умер, даже ещё не успев упасть.

– А-а! – в комнату с рёвом ворвались трое волкодавов и пристрелили убийцу.

Прошло несколько минут, в подвале грохнул последний взрыв, ставя окончательную точку на гарнизоне дома, и всё стихло. Из входного проёма потянулись закопчённые, чумазые егеря. Для семерых этот штурм стал последним. Ещё девять человек получили ранения. Внутри дома насчитали сорок два трупа беслы.

– Проверяйте село, Тимофей Захарович, – приказал командиру дозорной роты Егоров, – чтобы никто на чердаках или в сенниках не затаился. И пошли пару десятков людей к мосту, что-то на душе у меня как-то маятно. Пусть оглядятся там у реки, да и засаду усилят.

– Ваше высокоблагородие, Огнен… – поправляя в ряду перед домом тело, доложился Лужин. – В сердце ему. Сразу умер, не мучился, – скорбно вымолвил он, снимая каску. – Не дожил ты, братка, до свободы Сербии. Вот ведь где довелось упокоиться.

Стоящие кружком егеря стянули с себя головные уборы, а из дома вышел с флагами в руках Шилкин Аким.

– Оба они тут, ваше высокоблагородие, – доложился егерь. – Пробитые только сильно, а красный немного в опалине.

– Кидай здесь, на землю, в ногах у ребят, – кивнул полковник и присел возле тела серба.

Глава 12. Я обещаю, Курт!

Вдали гремел бой. Лежащие возле моста егеря прислушивались к звукам стрельбы и глухим взрывам.

– До близкого, похоже, дошло, – пробасил Савва, – вона как там гренады часто бахают.

– Да, похоже, наши опять на штурм бросились, – кивнул, соглашаясь с другом, Афанасьев. – Пару часов дымило там знатно, а потом всё, и не видать более дыма, пропал. Видать, жгли ребята чегой-то, ну и сгорело там всё. Может, зря мы тут так стелемся, а, Курт Оттович? – обратился он к лежащему рядом подпоручику. – Обеденное время уже подходит, а этих всё нет и нет. А там ведь вона как наши бьются. Может, им подмога в селе нужна?

– Лежать и ждать! – мотнул головой немец. – Есть приказ, и мы все его выполнять. Мы есть засада, и уйти без приказ от господин полковник никто не иметь право!

– Да это-то всё понятно, – вздохнул Василий, – только ведь тяжело вот так, словно бы бревно на берегу валяться, когда твои друзья насмерть вдали бьются.

– А я верю командиру, у него чуйка знатная, – произнёс Леонтьев, – никогда она его не подводила. И сейчас не подведёт. Однако зябко, конечно, вот так, как сейчас, полдня да на сыром лежать, – и поправил под собой кусок полога. – Да и для пороха такое тоже нехорошо, второй раз уже его засыпку в замке меняю.

– У всех такое дело, – проворчал Велько. – Я как бы свой ни укутывал, он всё одно сыреет, – и, подняв промасленную холстину с замка длинноствольного штуцера, принюхался.

– Ты прямо как собака, Вучевич, – подколол подпрапорщика Михаил. – У деда пёс был, Дымком его звали. Ну, он серый такой весь, прямо как дымок из трубы, когда печь растапливаешь. Так вот так же, как и ты сейчас, Велько, вечно всё вынюхивал. Ох и чуткий же пёс был, на охоту его всегда с собой брали. Птицу и зверя хорошо было с ним бить. Да-а, застрелили его турки, – проговорил он, вздохнув. – Когда хутор наш на Буге ироды жгли.

– Тихо все! – рявкнул вдруг Афанасьев. – Вона, глядите, знак от Бегова подали, машут нам, – видать, увидали его люди кого-то. С их берега-то лучшивее вся северная сторона проглядывается!

Прошло немного времени, и вдали действительно показался конный отряд.

– Ничего не понимать, – пробормотал Курт, вглядываясь в приближающихся всадников. – Уходить больше, чем прийти, тут и семь десяток не быть.

– Странно, может, их на Исакче хорошо побили? – предположил Афанасьев. – Гляди-ка, Оттович, а в самой серёдке ведь вовсе даже не беслы едут. Вона возле седобородого в чалме около десятка совсем в другой одёжке, не как у них, а у одного какая-то замотанная палка в руках. Пропустим али бьём?

– Надо бить, – принял решение подпоручик. – В селе штурм, они могут ударить в тыл наш отряд. Только не спешить, Василий, пусть их больший часть мост перейти.

Передовой десяток османского отряда осмотрелся у моста и перешёл на противоположный берег реки. Беслы оглядывали подступы, словно бы чуя грозящую им опасность. Всё вокруг было тихо, даже слишком тихо. Вот высокий смуглый воин поднял руку и взмахнул ей, разрешая движение остальным. Передовой десяток проследовал дальше, а вот вступили на мостовые брёвна и кони основного отряда.