Война на Дунае

Всё это уже было прекрасно известно Алексею, и он слушал, что называется, вполуха, думая о своём. «1791 год, 1791… – Какие-то далёкие обрывки мыслей по этой дате у него были. – По-моему, именно в этом году и предстоит закончиться одной из многих войн России с Османской империей. И закончиться эта война должна, разумеется, поражением последней. Будут её бить и дальше, причём не единожды, но турки с упёртостью баранов продолжат, что называется, "нарываться", не желая жить мирно со своим северным соседом и учитывать его интересы. Потеряют они, ещё будучи империей, основную массу своих земель, да и самой этой империи как таковой потом не будет». Впрочем, такое случится в будущем и со всеми империями «этого времени». Грядут огромные события и потрясения. И карта мира будет перекроена новыми, сильными мировыми игроками. А впереди этот мир ждут войны, войны и ещё раз войны, страдания миллионов, голод, эпидемии и большая кровь». Увы, не минует сия горькая чаша и его страны…

«А вот это уже интересно», – встрепенулся Алексей.

Де Рибас закончил рассказ о том, как храбро его войска выбили неприятеля с островов и из укреплений возле Мачина, а потом ещё и отогнали его в сторону Браилова. И сразу после него слово взял генерал Голицын…

– Десант к Исакче, занятие прибрежных шанцев, решительная атака Углицкого полка на крепость Исакчу, которую поддержал высадившийся позже Полоцкий полк вместе с самим генералом…

«Хотя это, конечно, спорно», – хмыкнул про себя Алексей. Прибыли они уже на правый берег после того, как разбитые первой волной десанта турки из крепости бежали. Ну да это ладно, где хотя бы слово об его егерях? Ведь восемь сотен их вместе с Улицкими мушкетёрами на крепостные валы в передовых порядках забежали!

– Отличились при штурме Исакчи полковники: Бардаков Пётр Григорьевич и Гётте Карл Иванович, ведущие лично войска на приступ, – продолжал далее свой доклад Голицын.

«А где же Милорадович?! – мелькали мысли в голове у Алексея. – Даже про арнаутов добром генерал вспомнил, хотя валахи только лишь в обшаривании трупов и крепостных развалин сумели отличиться, о егерях же не сказано ни слова, как будто бы их там, в этом десанте, и вовсе даже не было! Ну, Голицын, ну, Иван Фёдорович! – негодовал Лёшка. – Ладно, может, чего дальше хорошего скажет? Так, теперь про решительный бросок в сторону Мачина и про разбитый возле озера алай сипахов. А кто же его разбил-то?! Почему мы не говорим, чья это заслуга, ваше превосходительство?!» – так и подмывало громогласно задать вопрос Алексею. И только этот колючий и насмешливый взгляд барона, направленный ему прямо в глаза, заставлял Лёшку сдерживаться.

– …Отряд полностью выполнил задачу, поставленную ему командованием, – подвёл итог своему докладу генерал Голицын. – Строящаяся переправа у Исакчи, прибрежные укрепления и сама крепость разрушены. Гарнизон её разбит, и потеряв два знамени, в панике бежал. Впоследствии у озера было захвачено ещё одно знамя алая. Вывезено на свой берег четыре десятка орудий, а порядка двух дюжин уничтожено на месте. Переправлено к себе в лагерь ещё множество припасов и всякого трофейного имущества.

Закончив говорить, генерал гордо оглядел стоящих в шатре офицеров.

– Иван Фёдорович, что-то вы скромничаете, – раздался ироничный голос главного квартирмейстера армии. – Сие, конечно, весьма достойное качество, но ведь за ним и мы лишаемся возможности услышать про все славные деяния вашего отряда.

– Что вы имеете в виду, Генрих Фридрихович? – насторожился Голицын. – То, что я не упомянул про дозорную службу ваших егерей? Ну да, они довольно неплохо вели поиски неприятеля. Обычная служба лёгких стрелков, знаете ли. Но это вряд ли заслуживает внимания всех здесь собравшихся.

– Отнюдь, отнюдь, Иван Фёдорович, – мило улыбнулся фон Оффенберг, – не скромничайте вы уж так. По моим сведениям, переданный в ваше подчинение отдельный полк егерей тоже участвовал в первой волне десанта, захватил прибрежные редуты и вместе с углицкими мушкетёрами затем отбивал атаку турок, а потом и штурмовал саму крепость. И вы тут, по-моему, немного ошиблись в своём докладе, всё это они сделали ещё до прибытия основных сил, так сказать, решительным авангардным ударом. Не так ли, Пётр Григорьевич? – Фон Оффенберг посмотрел на стоящего среди старших офицеров полковника Бардакова. – Я верно говорю? Хорошо воевали егеря под Исакчи?

– Так точно, господин генерал, – кивнул тот, – все заслуги по овладению крепостью и их тоже. Именно егеря обеспечили высадку моего полка, захватив прибрежные ретраншементы, а потом вместе с нами они отбивались от основных сил турок, контратаковали и штурмовали Исакчу. Хотел бы, пользуясь случаем, особо отметить подполковника Милорадовича, который шёл в первых рядах своих стрелков и грамотно руководил ими на поле боя.