Война на восходе

Кобзарь ударил по струнам и заиграл веселую мелодию, какой в Трансильвании никогда не слышали. Нежители вдруг заулыбались, схватились за руки и ударились в пляс; Каталина же стояла в стороне, скрестив руки на груди.

Вдруг ее заметил симпатичный юноша с кудрявыми волосами — тоже нежитель, — схватил ее за плечо и потянул за собой в пляс. Пока они танцевали, юноша все глядел на Каталину, но та его словно не замечала, и лицо девушки оставалось грустным.

Кобза стихла, Глашатай заговорил на незнакомом друзьям языке, но они по вытянувшимся лицам нежителей сразу поняли, что Глашатай рассказывает о Макабре.

Глаза Каталины вспыхнули. Она придвинулась к Кобзарю, впившись взглядом в его лицо, ловя каждое слово.

— Санта Муэрте! — воскликнул Кобзарь.

Девушка зашевелила губами, повторяя странные слова. И кивнула.

— Она стала игроком?

— О, да… — ответил Валет. — А затем начались поиски игральных мастей…

Друзья видели сцены из прошлого Макабра, и мурашки бежали по их спинам — до того это было знакомо и незнакомо одновременно.

Ночь. В небе сияет комета. Игроки ищут по городу знаки — то тут, то там спрятаны загадки и игральные карты. Среди ищущих выделяются трое. Каталина упорно высматривает на улочках торговцев Библией — оказывается, некоторые карты были запрятаны в книги. За ней повсюду следует кудрявый юноша-мексиканец — нежители звали его Себастьян. В одной из церквей они обнаруживают загадку и бросаются к Библии, чтобы отыскать карту. В этот миг дверь распахивается и появляется молодой человек в одежде послушника — блондин с ледяными глазами, от одного взгляда которого веет холодом. Увидев нежителей, блондин что-то кричит. Хватает распятие в одну руку, в другую — нож и бросается на нежителей.

Он ранит Себастьяна и нападает на девушку, опрокидывая ее на пол прямо перед алтарем. Хватает одной рукой девушку за горло. Его глаза — безумны, полны ледяной ярости. Каталина начинает задыхаться, из рассеченной скулы хлыщет кровь, и она лишь молотит руками по груди послушника, пытаясь отбиться. Блондин вот-вот задушит ее, но вдруг словно вспоминает, что они в церкви. Он тянет жертву наружу, чтобы прикончить за пределами храма.

Кудрявый мексиканец ползет следом и у самого порога настигает блондина. Завязывается драка. Наконец мексиканец оглушает послушника, и им с Каталиной удается скрыться. Блондин, очнувшись, возвращается к алтарю и видит загадку. Открывает Библию и берет в руку игральную карту…

Пики.

Каталина и Себастьян возвращаются на кладбище. Молодой нежитель попадает в жилище девушки — нежительница обитает в часовне. Там, сидя на замшелой лавке, Каталина промывает раны Себастьяна, а парень то и дело глядит на нее — но Каталина лишь хмурится.

Затем и они находят игральные карты: Каталина — трефы, а Себастьян — черви.

У кометы появляется второй хвост…

Первый тур. Зеркало подернулось дымкой, Мексика исчезла, и в зеркало вернулся Червовый Валет.

— Итак, вы увидели воспоминание одного из игроков, дошедших до самого конца. Вам предстоит найти еще несколько могил…

— Это еще зачем? А нельзя сразу?

— Вы не готовы. Алтарь отыщут лишь те, кто прошел все испытания. И добыл карты всех игроков — только так в итоге вы узнаете, где же спрятан Алтарь…

— Карты?

— «Каждый игрок ключ хранит от двери, и ключ ты увидишь, лишь сердцем смотри».

— Погодите… это же тот самый стих, который мне пропел бубенец Кика!

— Кика? — Валет встрепенулся и взглянул на Теодора. — Матерь Божия… Самого Кика?

— То есть каждый из игроков, прошедших в финал, имеет ключ от Алтаря?

— Часть ключа.

— А сколько их было, этих игроков?

— Не скажу!

— «Ключ увидишь, лишь сердцем смотри»… это как вообще?

Валет пожал плечами и отвернулся, что-то насвистывая и протирая кружевным платочком острие червовой алебарды.

— Он издевается, — прошипела Шныряла.

— Глаза закройте, — буркнул Валет. — И представьте, что бы вы сделали, будь у вас шанс прожить то воспоминание заново.

Шныряла и Вик закрыли глаза, а через какое-то время на груди усопшей что-то вспыхнуло.

— Это… вы про это говорили? — воскликнула Санда.

Она указала на руки девушки. В пальцах, переплетенных на груди, появилась игральная карта.

Валет, кажется, выглядел довольным — впервые за весь вечер его лицо будто осветилось изнутри.

— Не думал, что получится… Что же! Первый ключ к Алтарю. Карта одного из игроков — когда-то, сотню лет назад, ее держала в руках сама Каталина Кастро. Теперь она ваша. Вам требуется собрать еще несколько, прежде чем вы получите ключ к Алтарю. «Звезда начинает, ведет и вершит!»

— Чего?

Валет лишь подмигнул.

Санда взяла карту — осторожно, будто опасаясь, что та рассыплется в пальцах. Она была старая и потрепанная, и в одном уголке темнело бурое пятнышко. Санда вздрогнула. Кровь.

Впрочем, обычная шестерка треф, какую можно увидеть в любой колоде… Девушка перевернула карту, ожидая увидеть клетчатую рубашку, одинаковую для всей колоды.

— Смотрите! Это же часть Трансильвании! Вот этот гроб и знак треф наверняка обозначают Китилу.

— А второй гроб, южнее, — прищурился Вик, — Сигишоара?