Война наследников (СИ)

^3В 1873 году в доме №1 по Лютеранской ул. В Киеве, открыл фотоателье Владимир Викентьевич Высоцкий.  «Уже вскоре он получил несколько наград на различных фотовыставках, титул фотографа  Киевского университета Св. Владимира и Двора Её Императорского Высочества Великой Княгини  Александры Петровны, стал вице-президентом Киевского технического общества" В его ателье делал семейную фотографию Иван Франко, в этом фотоателье также сделана самая известная фотография Леси Украинки, в веночке. «Высоцкий был также известен как поэт, представитель «украинской школы» в польской поэзии. Значительная часть его стихотворений посвящена исторической тематике, особенно временам расцвета  Речи Посполитой».

Глава 5

Приезд полиции срочно вызванной, как оказалось позже, экономкой, прекратил суматоху. Нас, гостей, водворили, обратно, в парадную гостиную, просили остаться, ответить на несколько вопросов. Ждать пришлось часа два.

Говорить не хотелось. Госпожа Цапп и муж покойной, господин Витт, сидели в двух креслах ближе к входным дверям, он был совершенно подавлен, имел отрешенный вид и, кажется, так и не смог осознать того, что случилось. Ники, время от времени, осторожно, пожимала руку свояку, но старалась не смотреть на него, внимательно изучая узор на ковре, не плакала, хотя отсутствие слез можно было объяснить сильнейшим потрясением.

Мы, с тетушкой и Софи, расположились в креслах вокруг чайного стола. Тетя ворчала про себя, проклиная этот год и все несчастья, которые он принес, правда при этом, почему-то, помянула и бедного Мишу, и своего мужа, и даже давно умерших батюшку с матушкой.

Софи не отставала от тети в жалобах и стенаниях. Я, сколько могла, успокаивала их.

Женщина с дочерьми заняла то самое кресло, в котором сидела раньше.

Чета Вдовиных, устроилась на диванчике у окна.

Казалось, ожиданию не будет конца. За это время нам успели предложить чаю, кофе, бутербродов, вина и фруктов (прислуга в этом доме была хорошо вышколена), но никто не прикоснулся к предложенным яствам и напиткам. Каждый раз, когда приходила мысль о еде, перед глазами вставала лежащая в луже крови женщина и к горлу подступала тошнота, отбивая всякий аппетит.

В комнату быстрым шагом вошел Всеволод Петрович, вызвав среди нас некоторое оживление, нет ничего хуже длительного ожидания. Хозяин дома, выглядел уставшим, лицо его осунулось, под глазами появились темные круги, он остановился посреди комнаты, беспомощно оглянулся и глухим, безжизненным голосом сообщил:

- Прибыл господин пристав Дворцового участка Гуранский Василий Иванович, просит уделить ему минуту и ответить на некоторые вопросы. – Всеволод Петрович запнулся, и слегка поклонившись камину (кажется, поклон предназначался нам) продолжил, – от нашего с Вандой Гердовной имени, хочу просить у вас прощения за столь… за то, что… за эти события, столь неприятные.

Произнеся свою путаную речь, господин Голубовский резко обернулся и почти, выбежал из комнаты, едва не столкнувшись в дверях с высоким, хмурым человеком.

Вошедший мужчина, имел еще более усталый вид, чем наш многострадальный хозяин. Он был уже не молод, лет около пятидесяти пяти, с коротко стриженными, полуседыми волосами; прямой нос, впалые щеки, густые модно подстриженные усы, плотно сжатые губы. Господин пристав, если я правильно поняла, это был он, нещадно потел, мял в руках большой белый платок, поминутно вытирая им лоб. Окинув нас проницательным взглядом, обратился, как и прежде хозяин, скорее к камину, чем к нам,

- Прошу прощения дамы и господа, за неудобства. Произошло убийство и мы обязаны опросить всех свидетелей. Опрос проведет помощник начальника сыскной полиции, порошу господ содействовать нам и ответить на вопросы как можно более подробно. – Говорил господин пристав отрывочно, резко, словно отдавал приказания, но закончить речь ему не дала, некстати вмешавшаяся, тетушка. Поскольку я, как и все, с открытым ртом внимала высокому полицейскому начальству, то не смотрела на раздувшуюся от негодования тетю, она же не упустила возможности выразить свое недовольство господину Гуранскому.

- Простите, за то, что вмешиваюсь, мы, конечно, ответим на все вопросы, но не думаю, что смогу много сказать. Я, лично, ничего не знаю и ничего не видела, поскольку все время находилась здесь в этой комнате и последние два часа тоже! - тетя продолжила бы изливать свое негодование, но Василий Иванович мягко прервал ее.

- Мы, конечно, понимаем, сколько доставили вам неудобств, но потерпите еще некоторое время, обещаю, долго вас не задержат. – Это было сказано вполне вежливо и светски, но покровительственно-снисходительный тон, подействовал на мою тетю как красный плащ тореадора на быка: она расправила плечи, покраснела вся, и ринулась бы в атаку, если бы я вовремя не ткнула ее в бок. Может оттого, что на нас смотрели во все глаза, может оттого, что толчок был ощутимый, Анна Ивановна стиснула зубы и промолчала. Пристав облегченно вздохнул и продолжил свою речь.