Война наследников (СИ)

Это была личная горничная покойной баронессы, я узнала ее. Обычно прислуга не особо запоминается, но в тех обстоятельствах, в которых довелось с ней познакомиться, невольно запомнишь человека. Было в ней что-то необычное, но что, трудно объяснить, неожиданно даже для самой себя, вспомнила строки из многострадальной новеллы «Кармен»: «то была странная и дикая красота, лицо, которое на первый взгляд удивляло, но, которое нельзя было забыть». Конечно, горничная не была одета в экзотические одежды андалусской цыганки, и волосы ее не украшал жасмин, но лицо было именно таким, «где с каждым недостатком соединялось достоинство». Из странного оцепенения меня вывела тетушка.

- Ты еще не смотрелась на себя? Может, пойдем уже. – Тетя, нервно схватила меня под руку и потащила к двери. – Достаточно с меня на сегодня этого дома!

- Тетушка, не надо так спешить, не думаю, что пристав погонится за нами и велит вернуться!

- Не знаю, не знаю, мне это кажется вполне возможным!

Софи поджидала нас на улице. Рядом с ней стояла госпожа Вдовина и, судя по виду Софи, общество этой дамы ее не радовало.

- Почему так долго?! Я уже полчаса жду!

- Милая, совсем не полчаса. Не преувеличивай. – Я освободилась от крепких объятий тети и оглянулась, – как добираться будем?

- Об этом позаботился Поль. – Софи указала на гостиничный экипаж, стоявший неподалеку, папочка как всегда был предусмотрителен.

- Давно, наверно, ждет нас бедолага.

- Не переживай, бедолага, не пропустит такого и запросит тройную цену. – Фыркнула тетушка и направилась к экипажу.

На улице уже собралась порядочная толпа зевак, порой мне казалось, что слухи распространяются быстрее, чем происходят сами события.

Госпожа Вдовина пошла следом за нами.

- Я тут испросила у Софьи Александровны позволения проехать с вами, мы живем на Меринговской, от «Континенталя» всего в нескольких шагах. – Мы с тетушкой обратили укоризненные взоры на мою, некстати раздобрившуюся мачеху, та только повела плечом, и приподняла брови, всем своим видом, как будто отвечая: «вы же видите какая она назойливая».

Дорогой мы молчали, желания говорить не было, зато госпожа Вдовина тараторила не умолкая.

- Ох, какое несчастье, какое несчастье постигло бедного Адольфа Петровича! Хотя и то сказать, Каролина Гердовна доставляла ему много хлопот. – Елизавета Матвеевна перешла на заговорщицкий тон, - уж знаю я, за каким таким лекарством поднималась бедняжка наверх! – Она умолкла, ожидая реакции на это заявление, но мы молчали, сил удивляться чему бы то ни было, у нас уже не хватало. Тетя издала какой-то звук, отдаленно напоминающий удивленное «да», и Елизавета Матвеевна продолжила, удовлетворившись этим невнятным ответом. – Бедная женщина любила выпить, очень любила. – Многозначительно поведала она, выдохнув на нас винными парами. – На третьем этаже, в будуаре у Ванды Гердовны, имеется небольшой винный шкафчик, там хранилось нужное ей лекарство! Только зачем страдалица пошла в гостевую спальню только Бог ведает. А уж эта, госпожа Светлицкая.… За деньгами явилась, хоть бы обождала для приличия, девять дней. Она ведь, знаете ли, пенсион получает, каждый месяц, по завещанию покойного баронета. Она его внебрачная дочь! – Удалось-таки заинтересовать нас хитрой сплетнице.

- Откуда вы знаете? Он ее признал официально? – спросила Софи, опередив меня.

- Ну, это не был особый секрет, в семье, знаете ли, утаить что-то трудно. – Особенно от таких как ты, мы только улыбнулись, но Вдовина наших усмешек не замечала. – Мать ее была гувернанткой, говорили еще та бестия, не столько красива, сколько проворна. Герд Генрихович падок был до молодых девиц, не то что бы он так уж открыто… это делал, серьезный человек был, пусть с Богом почивает, но шило в мешке трудно утаить? Так ведь? Когда живот у гувернантки округлился подозрительно, ее тихо уволили, без шуму, ну что бы без позору обошлось, а барон стал ей выплачивать содержание. Говорят, ежели мальчик был, то старик и официально признал бы, очень уж он сына хотел, но родилась девочка. Он девицу эту в завещании упомянул, как дочь умершего друга и назначил ей пенсион, выплачивать его велено было в последнюю неделю каждого месяца, и возлагалась эта обязанность на старшую дочь, вот так вот.

Карета остановилась, прервав поток пикантных сведений. Мы с облегчением попрощались с назойливой госпожой.

Сегодняшний день оказался столь утомительным, что порешили к ужину не спускаться, хотелось провести остаток дня в благословенном одиночестве.

Пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по номерам.

Войдя в комнату, обессилено опустилась в кресло. Голова болела, слишком много событий для одного дня, какой-то ужасный калейдоскоп из людей, слов, улиц, слишком много для одного дня.

Где-то должен быть порошок от головной боли. Я не особо увлекалась лекарствами, к порошкам прибегала редко, но не сомневаюсь, что заботливая Даринка не забыла положить хозяйке в дорогу столь нужное лекарство.