Война не по правилам

— Жалко мальчишку. Вырос бы, женился, жена нарожала бы ему детей, и жили бы спокойно и счастливо.

— Кто знает, Гути, может, он стал бы боевиком в отряде талибов и тогда убивал бы ни в чем не повинных людей.

— У нас в Вахаре мужчины не служат талибам.

— Да, слышал, они симпатизируют русским.

— Они симпатизируют всем, кто не заражен безумной идеей человеконенавистничества.

— Ты не только хорошая медсестра, но и агитатор.

— Я, Дан, не оратор, не женское это дело. Женщина должна оберегать семейный очаг, рожать детей, ухаживать за ними и мужем, вести хозяйство.

— Знаешь, что мне нравится больше всего из сказанного тобой? — улыбнулся Бонген.

— Что?

— Ухаживать за мужем.

— Ты все шутишь!

— Я вполне серьезно. Ты устала, наверное?

— Да, надо отдохнуть, утром предстоят еще две операции.

— А русские?

— Русские сейчас заняты, у них тоже работы хватает.

— Сейчас у всех хватает работы. А у меня для тебя приятный, надеюсь, сюрприз, — произнес лейтенант Бонген.

— Да? И какой?

— Сегодня меня вызывал на связь командир, передал, что завтра подразделение будет заменено на французов. Мне положен отпуск. Так что завтра, Гути, у тебя последний рабочий день в этом госпитале, если, конечно, ты не передумала выйти за меня замуж.

— Но, Дан, а как же врачи без меня? — растерялась девушка.

— Тебе быстро найдут замену. Я уже говорил с начальником госпиталя. Майор Басам Будури сказал, что возьмет медсестру из миссии Красного Креста в Кабуле. А мы с тобой, дорогая, полетим в Бельгию.

— Это так неожиданно.

— На то и сюрприз. Хотя, честно признаюсь, я тоже не ожидал, что нас заменят. Думал, минимум месяц еще здесь сидеть.

— Дан, ты же прекрасно знаешь, что я не могу выйти за тебя замуж без разрешения отца. Нам сначала надо поехать в Вахар.

— У меня другое предложение. Мы сделаем это после отпуска. У нас как раз будет для этого время. Мой контракт заканчивается, и надо забрать документы на увольнение, а потом поедем в Вахар.

— Моим родственникам не понравится, что я без разрешения уезжала с мужчиной из страны. Даже не могу представить, как они на это отреагируют.

— Мы можем сделать все проще. Уехать в Бельгию, там зарегистрировать брак и пригласить твоего отца и ближайших родственников, они вообще могут переехать жить к нам.

— Нет, отец не согласится.

— Послушай, Гути, ты сейчас действительно устала, а вопрос серьезный. Отложим до утра, после операций подашь заявление об уходе из госпиталя, я встречу смену, тогда и решим конкретно, что делать. Как ты скажешь, так и будет.

— Ты мне никогда не говорил, где твой дом в Бельгии.

— Разве?

Лейтенант предложил девушке присесть на скамейку под развесистой старой чинарой и сказал:

— Моя семья живет в городе Динане. Понимаю, что это не говорит тебе ни о чем. Объясню. Динан — небольшой спокойный город, с размеренной жизнью. В провинции Номюр, в нескольких десятках километрах от Брюсселя на реке Маас. Бельгия вообще маленькая страна, но у нас очень красиво. Динан расположен у подножия Арденского хребта и славится своим пивом «Лефф». К нам приезжают много туристов из европейских мегаполисов, чтобы отдохнуть от суматохи огромных городов, насладиться тишиной и покоем. Отец оставил мне в наследство небольшой ресторан недалеко от главной достопримечательности города — Цитадели. На доходы от него мы и будем жить. Мы переоборудуем ресторан в восточный, будем делать люля, плов или шашлык. Популярность обеспечена, в Динане никто этим не занимается. К нам будут приезжать мусульмане из Брюсселя.

— А жить мы где будем? — улыбнулась Гути.

— Как где? В доме родителей. Маму я не помню, она умерла, когда мне было всего три года, папа скончался год назад. Он любил маму, второй раз не женился.

— А если мои родители согласятся переехать в Бельгию? Так же намерен это им предложить?

— Конечно, пусть переезжают. Второй этаж ресторана папа оборудовал под гостиницу, но она, как говорится, не пошла, хотя жить в ней можно. Там смогут жить твои родственники. И работать в ресторане. Кто лучше афганцев испечет лепешку или сделает плов?

— Ты все рассчитал, Дан.

— А как иначе, Гути, жизнь сейчас такая, успевай вертеться.

Гути задумалась.

— О чем ты думаешь? — спросил ее Бонген.

— Зачем тебе какая-то афганская женщина, Дан? В Бельгии много местных красавиц. Да еще обуза с родственниками, хотя они вряд ли куда-то поедут отсюда, это я сказала так, чтобы… просто сказать, ну, ты понял. Так почему ты выбрал меня?

— Я не выбрал, Гути, я полюбил. А сердцу не прикажешь. И не надо мне хоть всех красавиц света, мне нужна только ты. Мы будем счастливы, Гути, я обещаю. По крайней мере, сделаю для этого все возможное. И детей у нас будет много. Ну что, мы договорились?

— Да. Я пойду в модуль, высплюсь, а завтра решим, как поступить. Я постараюсь дозвониться до отца. Может быть, он приедет. Здесь говорить проще, чем в Вахаре.