Война не по правилам

— Хорошо. Ступай, дорогая, а я пойду проверю посты. Майор Будури говорил, что недалеко от госпиталя местные заметили на хребте какое-то движение днем. Вроде кто-то смотрел на Малияр через оптику. Думаю, это показалось, на хребет до этого местные не выходили, и чужаки не появлялись. Однако служба есть служба. Ведь я отвечаю за безопасность медперсонала.

— Будь осторожен, Дан, и не игнорируй слова майора. Он человек опытный, местный. Но и не рискуй понапрасну.

— Гути, сколько банд ходило вокруг Малияра, тебе известно лучше, чем мне, и ни разу ни одна из них не подходила к госпиталю. Все знают, что здесь лечат раненых, больных, не различая, кто на какой стороне воюет. И потом, Красный Крест передает медпрепараты, оборудование, санитарные пакеты и многое другое для лечения больных и раненых в районы, контролируемые талибами. Боевики не станут портить отношения с медицинской организацией, лишая себя бесплатной существенной помощи. Это я насчет возможного нападения на госпиталь. Ну и мое подразделение тоже кое-чего стоит. У меня прямая связь с Кабулом и Берабом. Из последнего десант прибудет уже через двадцать минут.

— Я все понимаю, Дан, но прошу, будь осторожен. До завтра.

— Спокойной ночи, Гути.

Проводив взглядом любимую девушку, Бонген направился на командный пункт, где были и жилые отсеки для солдат.

Там находился заместитель Бонгена, сержант Жиль Тиман. При появлении командира он поднялся из-за стола.

— Жарко сегодня, — протер платком лицо Бонген.

— Кондиционер работает.

— Это заметно. Здесь прохладно, но на улице для мая жарковато. Что у нас, сержант?

— Все спокойно, господин лейтенант. Двое на посту, остальные в отсеках. Как всегда.

Бонген присел в кресло, напротив монитора компьютера.

— Я говорил с начальником госпиталя, майор Басам Будури сказал, что его подчиненные вроде как видели на хребте неизвестного, скрытно наблюдавшего за госпиталем.

— Вот как? И не предупредил нас об этом официально?

— Майор не уверен, что на хребте был наблюдатель.

— Что предлагаете? Организовать осмотр хребта?

— Сейчас уже поздно, скоро стемнеет. А утром? Утром надо посмотреть за хребтом. Заметим что-нибудь подозрительное, примем меры.

Сержант достал из холодильника две банки американского пива:

— Не желаете, господин лейтенант?

— Оно еще не прокисло?

— Нет. Да и что будет пиву в банках?

— Я не хочу, пей сам.

Тиман открыл банку, сделал несколько глотков.

— Это не наш «Лефф». Но ничего, пить можно. Смотрю, господин лейтенант, у вас серьезные отношения с местной медсестрой?

— Ты бы лучше так же внимательно смотрел на подходы к госпиталю.

— Нет, я серьезно. Вы действительно завели роман с Гути Дали?

— Я должен отвечать на твой вопрос, Жиль?

— Конечно, нет, но интересно, чем вас покорила девушка?

— Я полюбил ее, сержант. И собираюсь на ней жениться.

— Ого! — воскликнул Тиман.

— Ты удивлен?

— Не скрою, более чем удивлен. Вы человек состоятельный, скоро в отставку, впереди спокойная жизнь в Европе. Зачем связывать себя семьей? Да еще брать в жены местную девушку, которая совершенно не подготовлена к цивилизованной жизни?

— По-твоему, Гути дикарка?

— Она, конечно, образованна, имеет профессию, положение, но, согласитесь, лейтенант, в Европе много женщин, которые не уступают Гути. Скажу больше, превосходят ее.

— Чем же, Жиль?

— Да хотя бы тем, что для них цивилизация естественна, афганку же придется приучать к жизни в Европе. И не факт, что она сможет там прижиться.

— А тебе, сержант, не кажется, что это не твое дело?

— Дело, конечно, сугубо личное, — развел руками Тиман. — Я просто не могу понять вашего выбора.

— А тебе и не надо ничего понимать.

— Вы правы.

— Значит, так, сержант. Сегодня последняя ночь нашего пребывания здесь, завтра должны прилететь французы. Но это не означает, что можно бросить службу.

— А вот это можно было и не говорить. Разве у вас когда-либо были претензии ко мне по службе?

— Нет, Жиль, не было. И теперь уже не будет. Сегодня дежуришь ты, прошу иногда все же наводить камеру ночного слежения на хребет.

— Есть, командир.

— Это страховочная мера, вряд ли ты что-нибудь заметишь ночью, но… иногда посматривай. Вдруг что-то обнаружишь.

— А если обнаружу, будить вас?

— Конечно. И немедленно.

— Есть.

— И не увлекайся пивом, Жиль. Что ж, удачного тебе дежурства.

— Спокойной ночи, господин лейтенант.

Бонген прошел в свой отсек, там разделся, принял душ и прилег на кровать под прохладные струи установленного над узким окном-бойницей кондиционера.

Обычно он засыпал сразу, как только голова касалась подушки. Жара плохо действовала на лейтенанта, даже одно только нахождение на солнце утомляло и вызывало усталость. Но сегодня сон не шел. Какая-то смутная тревога вдруг овладела офицером. Причины ее он понять не мог. То ли так подействовало сообщение о возможном наблюдателе, то ли диалог с заместителем, проявившим ненужный интерес к личным делам лейтенанта, то ли слова Гути, а вернее, необходимость завтра принять решение, связанное с ее отцом и ближайшими родственниками. То ли все вместе взятое. Как бы то ни было, уснуть лейтенант Бонген, как ни старался, не смог.