Война под терриконами. Донецкий сборник

Конечно, не обходилось без приключений. Однажды, сев на Южном вокзале на рейс Донецк-Новоазовск, который проходил через расположение батареи, он так и проснулся только на конечной. Казалось бы, чего проще вернуться обратным маршрутом, но беда усугублялась тем, что следующий автобус шёл только утром следующего дня, денег на такси не было (какое такси на солдатское довольствие?), а дело было ранней весной, чтобы ночевать на улице. Самое обидное было ещё в том, что мобильный телефон окончательно разрядился и доложить комбату о причине опоздания было невозможно. И вот откуда что берётся в таких безвыходных ситуациях, но к полуночи Бублик, кряхтя и ругаясь, ввалился в казарму и, спотыкаясь в темноте о чужие сапоги, пробрался к своей кровати, рухнул и тут же захрапел. Как он преодолел почти сорок километров по дороге, где уже не ходил транспорт по причине комендантского часа, – не мог объяснить никто, пока поутру не увидели, как Бублик вытянул из малинника, раскинувшегося вдоль забора, старый, укоцанный велосипед марки «Урал». Откуда этот раритетный транспорт оказался в руках Димы и как он смог на нём преодолеть сорок километров ночью под изрядным количеством «топлива» – вопросы, которые интересовали каждого, кто услышал историю о ночном марш-броске в сорок километров. Дима только отмахивался, а если доставали, то отвечал так: «Главное в этом деле-вдруг не отрезветь. Иначе всё-хана. Начинаешь думать, сомневаться. А чего думать-то? Ехать надо было! Вот и ехал. А велик там стоял у забора, ничейный вроде… был».

Другой курьёз был куда более комическим и случился как раз в жаркие дни середины последнего летнего месяца, когда сержант Димка Бублик после ратных трудов и согласно очереди снова был отпущен к семье домой, где мама и жена всегда ждали кормильца и воина, а по истечении двухдневного «отдыха» в плотном тумане винно-водочных паров старались аккуратно проводить бойца на службу с обязательным напутствием в дорогу от матери: «Ты ж по дороге-то не нажрись, как у прошлом разе. Лисопеды не у кажном селе пид забором стоять…» Дима в таких случаях весело и осоловело улыбался, показывал указательным и средним пальцем правой руки латинскую букву «V», что могло иметь два значения: латинское «Vіctorіa» – «Победа» и испанское «Venceremos» – «Мы победим». Бублик вряд ли знал о сути этого знака, но пальцы всегда показывал, падал в кресло автобуса и вновь уезжал к другой семье – боевой, которая ждала его с нетерпеньем, особенно те, кто стоял в очереди на увольнение следом за ним. И конечно же, Дима наклюкался, а жара и солнцепёк довершили дело, когда он, чудом добравшись до огневой позиции, свалился в тени старой раскидистой ракиты, что росла в двух метрах правее и в нескольких шагах впереди первого орудия…

* * *

Отсутствие командира орудия на огневой во время боевой стрельбы – дело, конечно, нежелательное, но если в расчёте всё построено на взаимозаменяемости, то это перестаёт быть проблемой, хотя лишних рук и мужской силы рядом с гаубицей весом более трёх тонн никогда не бывает. И тем не менее в ту ночь командира четвёртого орудия не было. Он мирно спал, посапывая, похрапывая и причмокивая, ещё с полудня под той самой ракитой, а после нескольких неудачных попыток разбудить Диму и переложить подальше от огневой он был благополучно оставлен на месте, и к ночи уже никто даже не вспомнил, где теперь находился Бублик.

Работа прошла, по обыкновению, весело, шумно и, как говорится, с огоньком. Несколько раз уходили в укрытие, возвращались, стреляли, снова уходили в укрытие, трижды меняли десятки пустых ящиков с БК на полные. На восточном горизонте начала пробиваться красная ниточка восхода, когда прошла команда «отбой» и оглушённый, слегка контуженый народ, изрядно уставший, неспоро, врастяжку потянулся к палаткам и блиндажам, оставляя свои орудия остывать от долгой и преусердной работы…

«Утреннее» построение и подъём объявили ближе к полудню, с приездом командира дивизиона с позывным Медведь, который заодно прихватил несколько термосов с обедом. Он действительно был похож на царя русских лесов, грузно и косолапо передвигаясь на толстых ногах в расшнурованных берцах. Звание майора Медведь получил в 2014-м под Ростовом, на учебном полигоне, где массово готовили кадровый состав для будущей регулярной армии республик Донбасса. Там же свои звания получили многие молодые и возрастные офицеры, возглавившие взводы, роты, батареи, батальоны и дивизионы. К ним придавались советники – дублёры из российской армии, которые после достаточной подготовки передавали свои подразделения в полное командование дончанам и луганчанам. У Медведя тоже был дублёр, которого пару раз видели в очень непотребном виде, но никто из батарейцев даже не знал его позывного (не говоря об имени и звании), а посему командир дивизиона майор Медведь вынужден был принимать решения и командовать самостоятельно.

И у него это получалось хорошо, если не сказать – отлично.