Война под терриконами. Донецкий сборник

«Какая разница, что ты делаешь на войне, если на тебе военная форма, – стреляешь или собираешь трупы? Ты пришёл к нам незвано в военной форме и уйти должен отсюда в деревянном ящике», – размышлял русский офицер Костя Котов, когда давал команду «Триста тридцать три!». И что важно, вся его батарея с ним была абсолютно солидарна.

* * *

Незадолго до войны Костя освободился из восьмилетнего заключения. Война сделала из него другого человека. А может, он и оказался настоящим не в тюрьме, а именно на войне?

Орден «За воинскую доблесть» лейтенант Котов получил ещё за Дебальцево, когда вопреки приказу «Отступить!» он открыл огонь по преобладающим силам противника и победил в схватке тремя самоходками «Гвоздика» против семи танков Т-72. Одним приказом его наградили, другим должны были освободить от должности. Справедливость восторжествовала.

Много позже батарея Кота заткнула прорыв ВСУ под Белокаменкой, с ходу налетев на штурмующие силы нацистов и рассеяв их в пух и прах. В том же бою, который длился четверо суток, артиллеристы Котова раздавили и сожгли без остатка целую батарею реактивных систем залпового огня БМ-21 под Старой Игнатовкой.

Такие вот легенды о Косте Котове и его самоходной батарее. Но мы несколько отклонились от повествования и позабыли про Амиго с Лёней…

* * *

За всей суматошной канителью с похоронной командой ВСУ наступили сумерки, и разведчики начали переход на новую позицию наблюдения, на соседний северный квадрат по карте.

Заняли место на небольшом холме, с которого хорошо просматривалась изрытая гусеничными траками грунтовка, идущая в строну Гранитного, где плотно окопался противник. В этом квадрате между разведчиками и крайними постами украинцев было на три с небольшим километра пусто, что требовало повышенного внимания. Здесь вполне могли передвигаться вражеские диверсионные группы и корректировщики огня украинской артиллерии. Время войн со сплошными траншеями на длину всей передовой линии давно осталось позади. Да и не было в этом ни стратегической, ни тактической необходимости. Наступило время войны ракетных систем, крупнокалиберной дальнобойной артиллерии и небольших механизированных тактических групп пехоты, которые, как правило, строили укреплённые районы, состоящие из глубоких, обвязанных брёвнами траншей с вырытыми по обе стороны стен «лисьими ямами» и долговременными огневыми точками, зачастую выполнявшими роль бетонированного блиндажа. Часто при таких укреплённых постах зарывали в капониры броневую технику в виде танков, бронетранспортёров и боевых машин пехоты, снаряжённых крупнокалиберными пулемётами, станковыми гранатомётами по прозвищу «Сапог» и другой различной ручной артиллерией, работающей в основном при контактном бое, когда вражеские стороны находятся на расстоянии не более трёхсот-четырёхсот метров друг от друга. Иногда во вторую линию позади передового окопа в полкилометра по обеим сторонам маскировали расчёты миномётов, относящихся скорее к артиллерии ближнего действия, что вынуждало их часто и скрытно менять дислокацию, дабы не оказаться под обстрелом скорого и ответного огня. Надо понимать, что всё перечисленное и присущее армии ДНР не было чуждо и украинским военным, которые за полтора года войны кое-чему научились у своих кураторов из-за океана.

В основном все укреплённые районы с блокпостами располагались на особо опасных направлениях, где противник вполне мог позволить себе вылазку диверсионных групп или небольшой прорыв, рискующий перерасти в крупную (возможно, около того) наступательную операцию… Образовавшиеся бреши между укрепрайонами и блокпостами контролировались корректировщиками-разведчиками, а также «гостеприимно» покрывались плотными и широкими «коврами» минных полей, густой паутиной растяжек и сигнальных ловушек. Последнее обстоятельство требовало от разведчиков знания карты минных полей наизусть с закрытыми глазами. Мины и ловушки часто менялись, что заставляло бойцов вновь и вновь садиться за новые схемы и буквально зубрить их снова и снова. Справедливости ради надо сказать, что не все участки часто «перешивались», но тем не менее это происходило с определённой периодичностью.

Студент карты изучить не успел и потому обязан был следовать строгим указаниям Амиго, передвигаясь только и исключительно там, где ему укажут.

– Вот смотри, Лёня, сейчас время двадцать один ноль-ноль. Стемнело, – начал почему-то шёпотом Амиго. – Мы тут давеча видели, как эти козлы запускали дрон. И было это как раз в это же время. Чуешь, чем пахнет?

– Не знаю. Вроде свинарник близко, – не понял вопроса Студент.

– Вот голова два уха, – изумился Коля. – «Георгием» пахнет. Орденом. Понял?

– Не. Не понял.

– Захар объявил награду за каждый сбитый дрон – «Георгиевский крест ДНР». А тут мы сможем его целиком захватить.

– Как это? – недоумевал Студент.