Война под терриконами. Донецкий сборник

В течение дня из красочного рассказа Коли Амиго, несколько раз поведанного в лицах и с соблюдением лучших традиций мастеров русского фольклора, братва знала практически каждую минуту того трёхдневного кошмара, который пришлось пережить бывалому разведчику рядом с этим «хреном моржовым», «ушастым дегенератом», «чмошным пентюхом» и «чучундрой дуболомовой». И это были далеко не все «ласковые» эпитеты, которыми Амиго одаривал с каждым новым пересказом своего недавнего напарника…

– Что же Студент там натворил? – спрашивали батарейцы, наблюдавшие сюжет словно ожившей картины Фёдора Решетникова «Опять двойка».

А дело, как потом стало известно, обстояло так…

…Солнце уже близилось к закату, когда их отвезли поближе к первой линии соприкосновения, оставив у самого подножья пологой возвышенности, покрытой пожухлой свалявшейся густой травой, косить которую было и некому, и некогда, и просто нельзя по причине крайней близости передовой.

– Смотри, Студент, сколько сена пропадает зазря, – по ходу движения заметил Амиго.

Лёня помалкивал, начиная задыхаться, не дойдя даже до середины пути к вершине холма. Под вечерним, но жарящим солнцем пот выходил из пор на его худом лице мелкими, но частыми крупицами. Он постоянно вытирал его, всякий раз снимая с головы уже насквозь промокшую кепку, но старался не отставать от быстро уходящего упругими шагами старшего группы.

– Слышь, Амиго, давай перекурим, сил нет, – умоляюще простонал Студент, сбрасывая на траву автомат и пытаясь избавиться от пузатого вещевого мешка.

– Отставить, воин! Пока до точки не доползём, нельзя стоять. Нам доложиться надо в точное время! – строго отрезал сержант и зашагал ещё быстрее.

Лёня тоскливо посмотрел на далёкую вершину и был вынужден поднять оружие, подчинившись приказу.

– А мы ещё и ползти будем? – сокрушённо спросил он.

– Метров сто на спуске, – изумлённо ответил Амиго. – Пока светло, как жучки и червячки будем передвигаться. Там и покурим в кулачок.

Последние метры до предела подъёма прошли на согнутых ногах, низко склоняясь к земле. Амиго, накинув на голову капюшон лохматого маскировочного костюма, вытащил бинокль и начал рассматривать открывшийся внизу пологий спуск, переходящий в узкую полоску равнины, на краю которой расположился густой кустарник.

– За мной! – коротко скомандовал он и первым двинулся по-пластунски по спуску к зарослям.

Молодой, что-то зло нашёптывая и глотая обильный пот, падающий крупными солёными каплями с кончика носа прямо в рот, пробирался вперёд за ведущим. Вползли в тень кустарника, который обоим показался оазисом в центре выгоревшей от палящего солнца степи. Сделали по два-три глотка воды, но курить команды не поступало. За кустарником начиналась ещё одна пологая возвышенность, которую предстояло ползком преодолеть уже поодиночке.

На точку наблюдения вышли в полутьме. Не вставая в полный рост, избавились от ноши за спиной, и прежде чем отвалиться на спину для короткого отдыха, Амиго распаковал портативную радиостанцию с маркировкой Р-168-1КЕ «Кварц» и сделал первый выход на связь для доклада.

– Вот теперь, салага, можем и покурить, – обрадовал он измученного Студента и достал красную пачку «Хортицы».

Лёня трясущимися пальцами вытянул сигарету из пачки командира и начал хлопать себя по карманам, пытаясь нащупать спички, которые оказались глубоко в кармане брюк. Достать лёжа оказалось трудновато, и он сначала поднялся на колени, а потом вдруг решил встать в рост, дабы вытащить проклятый коробок из более удобного положения…

Сильный удар ногой под сгиб колена быстро свалил Студента навзничь, а добавленный резкий тычок кулаком в грудь ошарашил парня вконец.

– Ты чё, выпердыш, творишь? – резким полушёпотом затараторил Коля Амиго, вытаращив злобные глаза в испуганное лицо Лёни. – Ты куда приполз, придурок? На пляж в Пицунде или на «глаза» в разведку? Теперь всё время только лёжа и ползком! Понял меня, огрызок хрена поросячьего?

– Прости, братан! – потирая ушибленную грудную клетку, начал извиняться тот. – Чёй-то забылся… В последний раз… Больше не буду…

– Смотри у меня, – сурово пригрозил старший и добавил: – В гальюн «по-взрослому» ползать будем к тем кустам, что сзади остались. Как приспичит-сапёрную лопату вместо смывного бачка берёшь – и ползком. Ночью можно перебежками. Ямку вырыл, сделал своё дело, закопал вместе с бумагой, веткой отметил, чтобы мне не попасть на твоё говно. Усёк, салага?

Ближе к полуночи Амиго вдруг отбросил бинокль и, спустившись ниже точки наблюдения, набрал штаб:

– Первый… Говорит… В квадрате 71/14. Окраина села… Даю точные координаты… Игрек… Икс… Ориентировочно до батальона пехоты… Два танка… Четыре БТРа. Движения пока не наблюдается, но дизеля слышно… Есть… Понял… Ждите!

Коля отложил радиостанцию, повернул голову вправо и с изумлением обнаружил, что Лёня спит, укрывшись накидкой и начиная издавать порывы храпа.

«Ну и хрен с тобой, сейчас ты узнаешь, как с неба самолёты падают на твою тупую голову…» – подумал со смешком Амиго и, подведя бинокль к переносице, приготовил трубку «Кварца» для передачи корректировки.