Война потерянных сердец. Книга 1. Дочь всех миров

Почувствовать себя? И вдруг я осознала: я удерживаюсь на поверхности воды, не прилагая усилий. Вода подталкивала меня снизу, не давая провалиться в свою толщу, поддерживала. Я поджала пальцы ног и зажмурилась, когда их защекотало течением.

– Это ты помогаешь? – Я повернулась к Максу.

– Нет. – Макс выглядел довольным; вода мягко плескалась вокруг его плеч. – Ты сама все делаешь.

Я?

И, словно по его подсказке, течение внезапно утихло, и я почувствовала, что падаю. На этот раз Макс меня подхватил и осторожно придержал, направляя к берегу. Мои ноги коснулись упругого дна. Вынырнув на поверхность, я снова закашлялась, отплевывая воду.

Очень неприятные ощущения.

– Понравилось?

Макс не убирал ладонь с моей руки, словно опасаясь, что я решу уплыть. Дождавшись моего кивка, он продолжил:

– Со временем у тебя будет лучше получаться. По крайней мере, научишься уверенно управлять своим телом.

Я провела рукой по водной глади, рассматривая свою пятнистую кожу сквозь поднявшуюся рябь. Попыталась направить воду, заставляя ее двигаться в унисон со мной, образовывая маленькие водовороты вокруг пальцев. Довольная улыбка приподняла уголки моего рта.

Я и раньше придумывала небольшие трюки с водой для своих выступлений, но они мало походили на то, что я делала сейчас.

– Ты выглядишь слишком довольной собой. – Макс поманил меня. – Но не забывай, что ты пока не пробовала управлять водой. Попытайся призвать своих любимых бабочек, и мы посмотрим, насколько оправданна эта ухмылка на твоем лице.

Я послушалась. Первые бабочки вышли неряшливыми и тяжелыми, с них вовсю капала вода. Но вскоре у меня начало получаться призывать изящные, подчиняющиеся моей воли создания.

– Уже лучше, – сказал Макс. – Это похоже на обучение другому языку. Как только начнешь понимать интонации, сразу становится легче. Мне было любопытно, как далеко ты сможешь зайти.

– А ты так можешь?

– Я плохо говорю на языке воды. Как правило, считается, что вода и воздух являются стихией вальтайнов, в то время как солариям больше подходят тяжеловесные элементы, например огонь и земля.

– Серьезно? – Я выгнула бровь. – Ты не умеешь управлять водой?

Если мой вопрос звучал как вызов, это было намеренно. За все время нашего обучения я ни разу не видела, чтобы Макс использовал собственную магию. А после вчерашних событий меня все сильнее разбирало любопытство.

– Кое-что умею.

Он посмотрел на меня так, будто прекрасно понял, на что я рассчитываю. Я уже хорошо знала это скептическое выражение лица: раскосые глаза чуть прищурены, уголок поджатого рта слегка приподнят.

– Что именно?

Макс замешкался, словно решая, стоит ли принимать вызов.

Затем осторожный, оценивающий взгляд сменился сосредоточенным, и я поняла, что выиграла. Макс сделал несколько шагов по мелководью туда, где вода достигала талии, не закрывая грудь, и распластал руки по гладкой блестящей поверхности.

Сперва не происходило ничего особенного. Но вскоре вокруг него начали появляться пузыри, увеличиваясь в размерах с каждой секундой, словно вода закипала.

Или…

В голове возникло воспоминание о детской шалости и отказывалось уходить.

Я не могла ничего с собой поделать. Я зажала нос.

– Макс! – потрясенно выдохнула я. – В Трелле считается очень неприличным делать это на людях.

Какое-то мгновение Макс недоуменно смотрел на меня. Затем его лицо озарилось пониманием, и рот сжался в очень напряженную, совершенно прямую линию.

– Тисаана… Разрази меня Вознесенные, неужели ты отпустила шутку про пук?

Я просто стояла, зажав нос и ухмыляясь.

В свое время мы с Серелом овладели таким глупым юмором в совершенстве. Я даже не осознавала, что скучаю. По шуткам, пусть даже самым примитивным.

Рот Макса дернулся. Сначала левый уголок, потом правый. А затем мой учитель вдруг разразился громким, безудержным смехом. Тут я поняла, что никогда раньше не слышала, как он смеется, по крайней мере искренне. Мне доставались лишь язвительные смешки и саркастические ухмылки.

Сразу захотелось почаще видеть его смеющимся.

– Прости, – извинилась я, не чувствуя ни малейших угрызений совести. – Не смогла удержаться.

Макс покачал головой, все еще посмеиваясь:

– Даже не знаю, что меня поражает больше: сам факт, что ты решила пошутить, или то, что последний раз я слышал такие шутки в пятилетнем возрасте. Надеюсь, тебе полегчало и ты дашь мне сосредоточиться?

Его улыбка исчезла, между бровями залегла складка. Пузыри поднимались все быстрее.

Вдруг из воды вырвалась струя пара, на несколько секунд окутав меня серым теплым облаком. Постепенно облако рассеялось, но я не сразу поняла, что передо мной возвышается огромная змея, слепленная из густого тумана. Она поднималась все выше, и мне пришлось завороженно вытянуть шею, рассматривая ее призрачную морду.

А затем она бросилась на меня, обхватила влажным теплым объятием и взлетела в небо. Ей удалось достичь облаков, когда она наконец рассыпалась – и тут я не могла не улыбнуться – на тысячи маленьких бабочек. Уверена, что с земли ее было видно за несколько миль.