Война - пожизненная боль

Вчера мы перебрались в Берлин, сегодня я включил компьютер и первым делом пишу вам это послание. Похоже, начинается новый отрезок нашей неизвестности - счастливый или нет, кто знает. Пока что все о’кей, как здесь то и дело говорят немцы. Наш милый немецкий друг устроил нас в великолепную виллу, в зеленом районе (Копеник, если вы представляете). Большая комната в мансарде, все удобства - как у нас после евроремонта. Немного далековато от центра, от Zoo, но под боком трамвай, а потом эсбан[1], как вы знаете. Но самое главное - здесь я обрел большой стол, на котором помещается компьютер и все мои причиндалы. В Виперсдорфе было неплохо (Ирина до сих пор очарована этим графским имением). Но там я был стеснен неимением просторного стола, за которым можно было бы расположиться и посидеть. К тому же - окружение. Окружение в общем и неплохое, но незримый языковой барьер создавал определенные (и немалые) неудобства. Здесь же этот барьер - лишь при случайных встречах с хозяйкой, милой дамой из Зап. Германии, купившей пять лет назад эту виллу. Платит за наше проживание и еще кормит нас здесь наш старый друг, создавший какой-то фонд для экзыльного[2] белорусского писателя. Последнее обстоятельство меня несколько коробит, иногда даже сильно, но тут языковой барьер как раз выручает: этот мой Кристоф ничего мне не сообщает, лишь ставит перед фактом. Пока что факты были самые благоприятствующие, и мы с Ириной благодарны ему и его жене-француженке. Именно она, Мишель, перевезла нас сюда, нашла эту квартиру и еще таскала вместе наш немалый гопак. Не знаю, как мне отблагодарить их. Что же касается Пена, то я его не видел и не слышал, хотя официально именно Пенклуб пригласил нас в Германию. Приглашение тоже немало стоит…

Все это, вроде бы, и неплохо, по крайней мере, до декабря, когда мне придется менять паспорт по причине истечения срока действия предыдущего. Это довольно канительное дело, т.к. с паспортом меняется (или возобновляется) виза, хлопоты о которой - далеко не самые приятные. К тому же предстоит поездка на родину - по разным делам, что также связано со многими малоприятностями бытового и семейного порядка. Карлос не советует пока соваться туда, но я так полагаю, что потом будет хуже, а соваться все-таки придется. Не собираюсь же я эмигрировать, в конце концов…

Теперь о литературе, как деле нашей жизни, если позволено так выразиться. В Виперсдорфе написал несколько (кажется, числом восемь) притч, но какие-то они получились не такие, как хотелось бы, и переводить их на русский у меня нет никакого желания. Кроме того, сочинил один рассказ, которым тоже недоволен, хотя и отослал его в “Дружбу”. Писал еще разную ерунду вроде предисловия к итальянскому изданию моих рассказов, текст доклада о лингвокризисе в Беларуси для конгресса в Финляндии, куда приглашен в конце июля. Если дадут визу. Дело в том, что у меня старый паспорт с какими-то просроченными датами-отметками, и полиция всегда придирается. Надо ехать в Минск и хлопотать о новом. Но все дело в том, что вместе со старым паспортом может пропасть и драгоценная немецкая виза. Вот и гадай, как лучше поступить. Из-за этого паспорта пришлось отказаться от поездки в Италию, где в начале июля должна была состояться презентация моей книги (Милан - Рим). Правда, в данном случае имело место и еще одно обстоятельство личного порядка - в поездке меня объединили с известным В. Суворовым, объединяться с которым у меня не было большого желания. Пусть уж он в одиночку излагает свои военные бредни, которые на Западе весьма популярны.

Вести из Минска, как всегда, малоутешительны. Оппозиция все колется, раскалывается и все тянет на свою сторону меня. Но я им поставил единственное условие моего в них участия - объединение. Думаю, что это верняк. Поскольку никогда они там не объединятся, то и меня ни в каком качестве не получат. Правда, они начинают шалить. И женить меня без меня - мое имя вставляют в разные списки, что меня огорчает. Особенно, когда это делают близкие люди. Но, как я убедился на личном опыте, именно близкие и могут тебе причинить наибольшее зло. Как это ни печально…

Вот такие мои здесь дела. Вроде и неплохие, но и не счастливые. Хотя какое уж там счастье. Лишь бы не беда!

На этом кончаю. Сердечно обнимаем вас, желаем здоровья и благополучия. И теплого лета.

Вот так случилось, что эту приписку делаю спустя 2 месяца после написания письма, которое вы не получили, а я, вспомнив, отыскал в своем компьютере. Ничего в нем не исправлено, досылаю, как было. Лишь с прибавлением.