Война с демонами. Мертвые демоны

Пока болотники еще не разошлись со двора Праведного дома, Раген с Элиссой расспросили местных ребятишек о Черныше, выдавая по серебряной звезде за каждую новую историю. Большинство представляли собой невозможную чушь, но две-три показались правдоподобными, и после углубленного дознания Раген уверился: дети видели… что-то. Нечто, исправно являвшееся со стороны поселковой свалки.

– Эта вонь даже не половина дела, – ответил Раген, прихлопнув на шее комара. – Болотный воздух воняет сам по себе. А здесь – произведение искусства. Болотная вонь в сочетании с гниющими потрохами и…

– С содержимым детского подгузника после поноса всю ночь напролет, – подхватила Элисса.

Рагена замутило, но он подавил рвотный позыв:

– Тем больше причин найти Терна и убраться как можно дальше от этого места. Если он вообще находится здесь и все это не маревниковая байка.

– Ты не веришь? – спросила Элисса.

– Вереск славится тем, что хлещет эль собственного приготовления, – ответил Раген. – Это видно по лопнувшим сосудам на лице. А был ни много ни мало седьмак. Не зря же говорят – похмелье, как у рачителя в первак с утра.

– Девочка поклялась, что видела его, – возразила Элисса.

– Да, – кивнул Раген. – Но дети, лишившись друзей, частенько видят их на пустом месте.

– Ночь, со мной та же история, – призналась Элисса. – Могу поклясться, что на прошлой неделе увидела в Энджирсе Коба.

Они двинулись вокруг свалки, преодолевая нагромождения мусора и отбросов.

Местность сплошь заросла. В основном сорняками, но и полезных растений нашлось удивительно много. На первый взгляд они появились хаотично, но, обнаружив их в третий раз, Раген подумал, что это не случайно. Он спешился и принялся изучать насаждения.

Элисса тоже присела на корточки, чтобы проследить побеги до самой сырой земли.

– За ними ухаживали.

Раген выпрямился.

– Да, но это не значит, что здесь потрудился Терн. Возможно, это мусорщики или их родня. Почва хорошая, если смириться с запахом.

Они вернулись в седла и еще раз объехали участок.

Вскоре очутились на скальной возвышенности, где старые колеи, оставленные колесами фургонов, вели на край, откуда сбрасывали гнилые отбросы. Остальную местность заполонил более твердый мусор, которого за многие поколения скопились горы, пускай и невысокие. Все это граничило с болотом, оно растянулось на мили и скрывалось в густом, зловещем тумане.

– Мы так и не решили, как поступим, если найдем его, – заметила Элисса.

– А что, есть вопросы? Заберем в Милн, – улыбнулся Раген. – Чай, не впервые приведу бродягу.

– А если он не вспомнит тебя и не захочет ехать?

Раген пожал плечами:

– Тогда потащим силком для его же блага. Он же не может прожить всю жизнь на болоте, как зверь.

Из зарослей донесся шорох, и оба встрепенулись, глянув на звук. Свиной корень. Стебли еще покачивались, хотя ветра не было.

– Терн! – громко позвал Раген. – Это ты, малыш?

Ответа не последовало. Побеги замерли. Но тень сомнения осталась, и Раген направил лошадь в заросли – взглянуть поближе.

Он уже подумал, что ему померещилось, когда все пришло в движение и нечто вырвалось из укрытия – темная тень пронеслась так близко от кобылы, что та пронзительно заржала и встала на дыбы, побивая копытами воздух. К тому времени, как Раген ее укротил, возмутитель спокойствия, кем бы и чем он ни был, исчез.

– Ты видела? – вопросил Раген, выводя лошадь из кустарника.

Не дожидаясь ответа, он направил ее на гору твердого мусора и привстал в стременах, чтобы расширить обзор.

Элисса мигом очутилась рядом.

– Только мельком, но оно было слишком большим для кролика и слишком маленьким для ночного волка. Бросилось через дорогу вон в те заросли, – показала она.

Раген видел примятые стебли, и его наметанный глаз различал след так же легко, как находил вехи на заросшей дороге вестников. Неустановленный беглец помчался из одного убежища в другое, устремившись в болото. Там, где скрылось это нечто, еще колыхался туман.

Раген скользнул из седла, забрал ночную сумку, щит и копье.

– Стреножь лошадей и разложи круги. Я вернусь до наступления темноты.

Элисса указала на сумку:

– Если до темноты, зачем тебе оружие и переносной круг?

– Здравый смысл, – ответил Раген.

Она скрестила руки.

Он вздохнул:

– Я оставлю зарубки. Обнеси лошадей кругом и догоняй. У нас в запасе всего несколько часов светового дня.

Раген прихлопнул очередного комара и еле удержался от бранного возгласа – он выдал бы их с головой. След находился с трудом, но преследуемый спешил и оставлял в грязи не вызывающие сомнений отпечатки. Башмаки у него разные, но вполне подходящие для шестнадцатилетнего подростка.

Еще не факт, но Рагену хотелось верить.

– Признаться, я думала, сидя дома в тепле, что вестником быть шикарно. – Элисса убила комара, который присосался к тылу кисти. – Даже завидовала порой, когда ты разглагольствовал о панорамах и городах.

– Это в жонглерских песнях все шикарно, – сказал Раген. – Они никогда не поют о комарах.

– И о хождении по грязи, пока не промокнут башмаки, – согласилась Элисса. – Мне кажется, что я обута в колоды льда.