Война самураев

— А-а… Пусть пройдет на веранду — я с ним поговорю. Ёсицунэ провели и усадили на подушку прямо по другую сторону от ширмы, разделявшей их с Го-Сиракавой.

— Высокочтимый владыка, — произнес юный воин, становясь на колени и низко кланяясь. — Рад, что вы не пострадали.

— Мне доложили, будто ты — брат Ёритомо, — вымолвил Го-Сиракава.

— Имею честь им быть, владыка.

— Расскажи, как прошла битва, что произошло.

— Непременно, владыка. Ёритомо весьма опечалился, узнав о мятеже Ёсинаки. Он послал меня и нашего брата Нориёри во главе шестидесяти тысяч воинов подавить смуту. Ёсинака разобрал мосты у переправ Сэта и Удзи, но наши восточные скакуны, знаменитые драконовы кони, с легкостью переплыли реку Камо, и мы, почти не встретив сопротивления, посекли мятежников.

— Превосходно! — выдохнул Го-Сиракава. — Великолепная новость! А что с самим Ёсинакой?

— Он бежал на север, вверх по течению реки. Я послал вслед за ним людей, и, уверен, вскорости он будет пойман и обезглавлен.

— А-а, — протянул Го-Сиракава. — Ты даже не знаешь, как мне по сердцу это известие. Однако, пока его дружины на воле, нам по-прежнему грозит опасность. Его воины, неотесанные варвары, все еще могут ворваться сюда и в отместку спалить усадьбу. Посему буду благодарен, если вы останетесь, хотя бы на ночь, и поможете стеречь мои ворота.

— Почту за честь, владыка. — Ёсицунэ встал, поклонился еще раз и тотчас отправился раздавать приказания самураям.

— Какой доблестный юноша, — сказал Го-Сиракава. — Если в войсках Ёритомо все так исполнительны, я могу спать спокойно.

Верный совет

Когда же Минамото Ёритомо в Камакуре получил весть о победе Ёсицунэ и о гибели Ёсинаки, его спокойный сон, напротив, закончился.

— Любопытно, — признался он Син-ину. — Мне бы радоваться, что я и делаю, но вместе с тем…

— Вместе с тем Ёсицунэ по-прежнему у тебя на пути.

— А он будет потверже на расправу, чем Ёсинака, — сказал Ёритомо. — В последнем письме государь-инок только и пишет, что о Ёсицунэ — как он воспитан, смышлен и послушен, как ловко перестроил оборону города и прочая. Ёсинака был сущим невежей, и я даже не опасался, что при дворе его полюбят. Но Ёсицунэ… Что, если Го-Сиракава предпочтет его мне? Тогда он станет главнокомандующим, а я останусь, как был, властителем Идзу.

— Опасность есть, не спорю, — ответил Син-ин. — Однако не стоит падать духом. Добейся, чтобы Ёсицунэ тотчас выступил против Тайра. Они поставили почти неприступные крепи вдоль Западного морского пути. Пытаясь овладеть ими, Ёсицунэ непременно падет смертью героя, чем приумножит славу вашего клана, тогда как ты избавишься от помехи.

Ёритомо улыбнулся призраку:

— Право, как мог я не доверять вам? Что бы делал без ваших советов?

Син-ин улыбнулся в ответ:

— Могло быть и хуже. Я рад, что могу пребывать в этом мире, вернуть Японии ту благодать, что была дарована мне при жизни. Надеюсь, я надолго останусь твоим советником, Ёритомо-сан. Очень-очень надолго.

— Жаль расставаться с тобой, — сказал Го-Сиракава Ёсицунэ, сидящему за бамбуковой ставней. — За эти несколько дней я снова обрел веру в будущее и спокойствие, чего ни разу не случалось при Ёсинаке.

Утром двадцать восьмого дня первой луны гонцы из Кама-куры привезли в Хэйан-Кё приказ от властителя Ёритомо.

— Брат совершенно прав, — сказал Ёсицунэ. — Нужно немедля выступить против Тайра. У него есть чудо-осведомитель, что поставляет сведения и дает советы, — поэтому мы так преуспели в завоевании Канто. До меня даже доходили слухи, будто Ёритомо по ночам сообщается с тенью вашего брата, прежнего императора. Уверен, если мы и побеждали до сих пор, то в основном благодаря его сверхъестественному влиянию.

Го-Сиракава проводил Ёсицунэ взглядом. Его приятно поразило, что тот, в отличие от Ёсинаки, сразу и без оговорок выступил против Тайра. Однако и Го-Сиракава имел своих осведомителей. Вскоре он узнал, что вражий оплот в Ити-но-тани крепнет день ото дня и что все Тайра перебрались с Ясимы обратно в Фукухару и к Западному морскому пути.

— Ох, братец-братец, — сокрушенно прошептал ин, — что ты замыслил на этот раз? Сеешь усобицу, чтобы даже Минамото перебили друг друга и ввергли страну в хаос? Много лет мне откликаются твои злые козни. Знаю, как ты умеешь нашептывать людям в уши. Пора положить этому конец. Должен быть способ одолеть тебя — ведь удалось же мне с тобой справиться, когда ты хотел вселиться в моего внука! Читать сутры в Кама-куре всякий день и час я не могу, но должен быть способ… остановить тебя раз и навсегда.

И вот Го-Сиракава затворился в своем писчем покое и начал писать — в каждый храм, каждое святилище, что еще стояло в горах близ Хэйан-Кё. Писать и просить совета.

Ити-но-тани