Война самураев

Посреди совещания дверная панель распахнулась и в зал ворвался Сигэмори — без шлема, доспех в пятнах крови.

— Отец, — обессиленно выдохнул он. — Я вернулся.

— Ты не ранен, сын мой? — спросил Киёмори. Тот тряхнул головой:

— Кровь не моя. Конь подо мной пал, а я угодил в груду бревен, что сплавляли по реке Хорикава. Гэнда Ёсихира достал бы меня и там, если бы не мои верные Ёсодзаэмон и Кондо. Они дали мне скакуна и укрыли от стрел ценой собственных жизней. Ёсихира забрал их головы.

Киёмори положил руку ему на плечо.

— Что ж, они исполнили свой долг, и исполнили блестяще. Принять смерть за своего господина — величайшая честь для воина. Не скорби о них, гордись ими. А теперь расскажи-ка, удалась ли наша хитрость?

Сигэмори набрал воздуха в грудь.

— Насколько я могу судить, более чем. Мы выманили всех смутьянов на улицы, и сейчас они движутся сюда.

— Отлично. Иди же и собери новое войско, чтобы завлечь их поглубже в нашу ловушку.

Полководец Минамото Ёситомо гнал свое воинство по мостовой в сторону Рокухары. Бок о бок с ним трясся в седле Нобуёри, совсем обмякший от страха. «Как не похож он на того, кто еще несколько недель назад предал огню дворец То-Сандзё, — думал Ёситомо. — Теперь он сущая тряпка. Только бы снова не осрамился перед всем строем!»

На пути Ёситомо подмечал, что каждый перекресток юго-западного квартала столицы охраняется караулом, а боковые улочки пересекают заграждения. Выглядывая вперед, он видел новых и новых ратников, а также кареты вельмож — все спешили в Рокухару, исполняя повеление императора. Едва Ёситомо и его. конница достигли реки, вместо моста Годзё их встретили два широких частокола, за которыми притаились отряды лучников с оружием наготове.

— Это… этого не может быть! — выкрикнул Нобуёри. В тот же миг он подстегнул коня поводьями, вырвался из рядов Минамото и припустил во весь опор по улице Ямамомо, спасая свою никчемную жизнь.

Ёситомо проводил его остановившимся взглядом, борясь с подступающей дурнотой.

— Отец, — окликнул его Ёритомо, — разве мы не поскачем за ним?

Ёситомо в сердцах плюнул на брусчатку, по которой скакал Нобуёри.

— Пусть его. Одной пометой меньше. Ни к чему нам такие предводители.

— Отец, сюда едет Ёсихира.

С ними поравнялся старший сын.

— Проклятие! Тайра Сигэмори был почти у меня в руках, но в конце концов улизнул.

— Ничего, сын. Скоро тебе представится другой шанс его изловить. Однако кто это к нам едет?

Невдалеке показалось небольшое войско из трехсот всадников и, не доехав до Минамото нескольких кэнов, остановилось. Ёситомо узнал в них недавних союзников, покинувших дворцовые ворота вслед за Тайра. Возглавлял отряд его двоюродный брат Ёримаса. Ёситомо тихо выругался.

— Перебежчик пожаловал, — проговорил Гэнда Ёсихира. — Видимо, не выбрал еще, к кому примкнуть, вот и решил поглядеть, кто сильнее. Ну да я ему покажу, как Минамото таких привечают. — С этими словами он вытащил меч, кивнул своим семнадцати самураям и во весь опор бросился на Ёримасу. Так грозен был их вид, что Ёримаса обратился в бегство вместе со своей дружиной, а Гэнда помчался ему вдогонку.

Ёситомо сыновняя пылкость порадовала, однако он тут же встревожился, глядя, как Ёсихира растрачивает силы, предназначенные для главной схватки.

— Поезжай за своим братом, — велел он Ёритомо, — и напомни ему, ради чего мы сюда явились.

Отряд Ёримасы том временем мчался галопом по отмели, видно, все же решив соединиться с воинством Рокухары. Ёситомо с дружиной нагнали Гэнду и продолжили преследование. Два щита-частокола были разнесены в щепы, и погоня продолжилась по реке до самых стен Рокухары. Рать Ёситомо сражалась как полчище демонов, так неистово осыпая стрелами подворье Рокухары, что со стороны могло показаться, будто драконы грозовых туч решили обрушиться ливнем на землю.

Князь Киёмори услышал стук стрел, бьющих в деревянную дверь за его спиной, и порывисто обернулся.

— Что это? Неужели наши воины до того оплошали, что позволили неприятелю подойти так близко? Либо они впали, в панику, либо дела совсем плохи. Настал мой черед возглавить оборону. — Он надел шлем, препоясался мечом, закрепил на спине колчан со стрелами и отправился на веранду, веля подать коня.

Ему привели скакуна — крупного черного жеребца с черным же седлом, на которого он тотчас взобрался. Тридцать пеших воинов с алебардами-нагината[42] наперевес и тридцать всадников, включая двух его сыновей, Сигэмори и Мунэмори, двигались бок о бок со своим предводителем, укрывая от вражеских стрел.

Едва они выехали за ворота, как встретились с отрядом Ёримасы.

— А, пополнение! — воскликнул Сигэмори. — Отвлеките войско Ёситомо от стен, а мы тем временем обойдем его сзади и застанем врасплох.

Ёримаса, кивнув, повел своих людей во главе конницы Тайра и уверенным натиском стал отгонять Минамото обратно в реку, на западный берег.

Оттуда раздался голос Ёситомо:

— Честь не позволяет мне, Ёримаса, спросить тебя, отчего ты бежал под знамена Тайра из Исэ. Своей изменой ты опорочил боевую славу нашего дома.