Война сердец (СИ)

Данте пошёл следом за Сильвио, испытывая невероятное чувство унижения. Он старался держаться от мужчины на расстоянии — мало ли что придёт в голову этому зверю. Может, он его в комнате запрёт на ключ и оставит без еды дня на два? Ну это-то он выдержит, тем более что сердобольная Руфина найдёт способ добраться до него, когда все уснут. Хорошо, что он успел поужинать.

Но надежды Данте на столь благополучный исход мигом улетучились, когда Сильвио вытолкнул его на чёрную лестницу. Он осветил факелом темноту, а затем приподнял крышку люка.

— Спускайся! — Сильвио указал на дыру в полу.

— Зачем? Я туда не пойду!

— Пойдёшь. Пойдёшь, как миленький. Я сказал спускайся! Или я силой тя втолкну, и ты скатишься по лестнице и все кости се переломаешь. Так что спускайся по-хорошему.

Данте вжался в стену.

— Я... я... я... туда не пойду! Там крысы! И там нет света! Я туда не пойду!

— Ты меня уже заколебал, — Сильвио говорил спокойно, даже безразлично. Это было куда хуже, чем крики и брызганье слюной. И Данте понял: этот человек уже не остановится. Он хочет закрыть его в подвале и там уморить. Сильвио был адекватен и вменяем. Вероятно, он несколько дней это обдумывал.

— Спускайся вниз, — повторил Сильвио. — Уж полночь, я спать хочу и не собираюсь стоять тута до утра.

Данте даже челюсти не смог разжать, чтобы хоть что-то сказать. Всё тело будто железным обручем сковало, и он только беспомощно хлопал глазами. Неужели это от страха? Мальчик был далеко не из трусливых и такое с ним случилось впервые. Он попробовал призвать на помощь магию, но это мало что дало — лишь заискрились кончики пальцев. Зато лимит терпения у Сильвио оказался исчерпан.

— Даже не пытайся применять тута свои дьявольские штучки! После твоей выходки в столовой мой сын заикается до сих пор! Урод! Не думай, что те это с рук сойдёт! — и Сильвио, схватив Данте за шкирку, потащил его к люку. Данте не сопротивлялся, его как беспомощного котёнка приподняли над полом и столкнули в дыру. Мальчик пролетел по крутой лестнице, сосчитав боками ступеньки, и впечатался в землю.

— Я ж тя предупреждал: лучше по-хорошему! Ежели переломал все кости, я лекаря звать не стану, так и знай! — дверца люка захлопнулась. В замке повернулся ключ. Данте некоторое время слушал, как Сильвио пыхтит и отдувается. Постепенно шарканье его ног затихло вдали.

Мальчик остался в кромешной темноте и тишине. Слышалось только лёгкое шуршание сбоку. «Наверное крысы», — подумал Данте, медленно впадая в панику. Никого он не боялся так, как крыс. Этот страх появился из ниоткуда и был патологическим. Данте десять раз предпочёл бы встретиться один на один с ягуаром или волком, чем увидеть крысу. Хотя в такой темноте он и не увидит её. Почувствует, когда ему отгрызут пальцы или уши.

Понемногу тело Данте обрело чувствительность. Мальчик уцепился за влажную землю пальцами и приподнялся, закутываясь в оборванный плащ. Он был жив и даже цел. Удивительно, но факт — при падении он не сломал ни руки, ни ноги, ни рёбра, не свернул шею и не разбил голову, хотя ступени были каменные. Навряд-ли это волшебство. Скорее — простое везение.

Данте сосредоточился и попытался вызвать на ладони огонёк. Ему это удалось. Разглядеть что-то при таком свете было сложно, да разглядывать собственно и нечего было — подвал пустовал. Прежде здесь хранились бочки с вином и бутылки с виски, к которым подчас любил приложиться Сильвио. А ещё мешки с мукой, зерном и кофе. Но, после того как тут завелись крысы, оставлять в подвале хоть что-то стало невозможным. Крысы жрали зерно, прогрызали дыры в мешках с кофе и опрокидывали бутыли с полок, разбивая их вдребезги. Руфина который год вела с крысами войну. И который год война оканчивалась безоговорочной победой крыс.

Вместе с тем как к Данте возвращались силы, огонёк на его ладошке становился ярче. Данте направил руку на стены ещё раз. Луч упал на огромную жирную крысу, важно лежащую в углу. Новый приступ страха буквально вывернул Данте все внутренности. Он ползком добрался до лестницы и сел на ступеньки — как можно дальше и выше от крысы.

Но страх не уходил, сводя мальчика с ума. Крыса же на Данте никак не реагировала; лежа на месте, изредка пошевеливалась. Но каждое её малейшее вздрагивание, отдавалась в мозгу у Данте, как удар церковного колокола. Мальчик залез ещё повыше на пару ступенек, уткнулся лбом в стену. Солёные капельки слёз потекли по его фарфоровым щекам...